Ужин с шампанским
Шрифт:
М и т я. Сам проверь.
И г о р ь. Тебе что сказали? Вали отсюда. И без шашлыка не возвращайся. И чтоб угли — березовые.
М и т я. Дом ваш — из каких бревен? А то, может, над пепелищем дожарю? (Убегает.)
И г о р ь. Уж если младший брат перечит, меня вы тем более не осудите. (Наливает всем вина.)
М а к с и м. Я же сказал — минералки.
Ж а н н а. И мне.
И г о р ь. Извини, Максимушка, не могу пойти на такую уступку.
М а к с и м. У меня дежурство завтра.
И г о р ь.
Л е н а. Отстань. Видишь, не хотят люди.
И г о р ь. Девушки, давайте условимся: мы вам не мешаем, вы — нам. Кстати, любопытная для вас информация. В кабачке под Парижем — заставляющая задуматься реклама: «Это вино приносит радость женщинам, когда его пьют мужчины». А? Ты что нахмурилась, Жанночка?
М а к с и м. Игорек, я тебе признаюсь: мне действительно нельзя. У меня карьера… Ты разве забыл? И Жанна за меня волнуется. Должен стать образцом и подавать пример.
Ж а н н а (Максиму). Ведь сглазишь.
М а к с и м. Ну и сглажу, ну и что? Ну и не сделают… Но перед Игорем как-то надо оправдаться.
И г о р ь. А интонация… Я вас умоляю. Зазнался. Зарвался.
М а к с и м. Ведь знаете как: везешь — тебе еще подбрасывают. Еще везешь? Еще подбрасывают. Ах, ты еще не упал, держишься, везешь? Еще нагрузим…
Л е н а. Герой…
М а к с и м. Должен же быть у меня хоть какой-нибудь недостаток? Идеальный карьерист скучен, пресен. А недостаток утепляет, делает ближе, доступнее…
И г о р ь. Хоть ты и предстал сейчас в неприглядном героическом виде, продолжаю стоять на своем. (Поднял свой бокал.) За встречу на этом свете, любимые, за то, чтоб все мы были здоровенькие, и, значит, за тебя, наш дорогой домашний доктор.
М а к с и м. Да, за меня. Я заслужил.
Л е н а. Все-таки герой.
Ж а н н а. Даже минеральной за него не стану.
И г о р ь. Ты, Жанночка, здесь человек новый, а я тебе объясню: не будь доктора — ни я, ни Лена тут не сидели бы… Не дышали бы. Не знали бы, что весна, осень, лето…
М а к с и м. Дай обниму.
И г о р ь. А я тебя. Почеломкаемся.
Л е н а (Максиму). А меня?
М а к с и м (Лене). И тебя. (Обнял.)
Л е н а. Вот так бы на всю жизнь…
И г о р ь (Жанне). Можешь пока меня обнять.
Ж а н н а. Не тянет.
М а к с и м (отпускает Лену). А меня?
Ж а н н а. Обойдешься.
И г о р ь. За что? Девушки, мы вас любим.
Л е н а. Они нас любят. Как тебе нравится?
Ж а н н а. Ага, умирают от любви. Ты когда-нибудь видела: выходишь на улицу, а по обе стороны лежат мужчины и умирают. От любви, конечно. Все покойники.
И г о р ь. Конечно, умираем. И по этому поводу… (Наливает.) Надеюсь, вы меня правильно поймете… За мою лав… Она у меня свиит. Чарминг. Одиннадцать лет душа в душу. Ничего, что я по-английски? Кен ю андерстенд ми?
Ж а н н а (Максиму). Хвастай дальше, раз уж начал.
М а к с и м. Иес, ай ду. Послали с шефом на симпозиум. Он языка не знает. Я не знаю. Приставили к нам переводчика. Тоже ни бельмеса.
Ж а н н а. Вернулся — и сразу на курсы. И сегодня утром тоже занятия. А он здесь.
И г о р ь. Мне стыдно. I’m sorry. Такие жертвы ради нас, ничтожных прожигателей жизни… Максим, признайся, мы этого не стоим.
М а к с и м. Чего-то в жизни все время не хватает. Работа что надо. Девушки (смотрит на Жанну) любят. А иностранным языком не владею.
Л е н а. Еще бы тебя не любить. Заведующий. Язык — выучишь.
И г о р ь. Счастливчик. А у меня, между прочим, два языка, же ву при, невер майнд, и пашу, как вол, из себя лезу, а не назначают.
Вернулся М и т я.
М и т я. Что же тебе, бедолаге, мешает?
И г о р ь. Ах это ты, павиан? Как там шашлык?
М и т я. Почти готов. Продолжай, не отвлекайся.
И г о р ь. Поехали в совхоз, на картошку. Я смотрю, техника дорогая, на валюту купленная, я же и закупал… А на ней — по рычагам сапожищем… и в сельпо. Ну и не утерпел. Сказал. Дир френд. Вот ар ю дуинг? Что в переводе значит: Вася, ты не прав. (Смотрит на Лену.) Потом ее папа втолковывал: во второй половине двадцатого века слово «правдоискатель» приобрело ироническое звучание…
Л е н а. На папу не сваливай.
И г о р ь (Лене). Ты ко мне цепляешься, потому что неравнодушна.
Л е н а. Размечтался.
И г о р ь. Одиннадцать лет… Одиннадцать — как один день. Со стороны, наверно, кажется, идеальная пара. А на самом деле — оболочка, видимость. А внутри… Э, да что говорить. А когда познакомились… Я был высокий, в плечах широкий. А она была стройная…
Л е н а. О чем-нибудь другом можешь?
И г о р ь. Я же про тебя. И за тебя… Тут и док не возразит.
М а к с и м (Лене). С завтрашнего дня берусь его перевоспитывать.
И г о р ь. С завтрашнего не получится. На той неделе отбываю в Австралию. Ах, Австралия… Фантастическая страна. Знаешь, все остальные страны могу вообразить. А эту — нет. Лето начинается в декабре. Тоже все с ног на голову поставлено. Зеленые лужайки. И над ними парят орлы. Свободно, как и подобает орлам. Широко раскинув крылья. А по лужайке бродят муравьеды, опоссумы, носятся кенгуру. Есть еще хоть в одной стране кенгуру? С почтальонской сумкой на брюхе? А утконосы? Господи, неужели это все не только в книжках и на картинках? Это же все равно что повстречать русалку. А рядом, на Филиппинских островах, хирурги делают операции без скальпелей, пальцами.