Ужин с вампиром

Гиббс Эбигейл

Вампир глубоко вздохнул еще раз, прежде чем выдавить дрожащим голосом:

— Черт! Я не могу больше ждать!

Он бросил меня на твердую землю, и я упала, придавив онемевшую руку своей спиной. Что-то хрустнуло, и я вскрикнула от боли, быстро очнувшись. Лесная чаща показалась мне знакомой, особенно покрытое плющом каменное здание неподалеку. Илта присел рядом со мной.

— Ну что, пришло время повеселиться?

Он грубо схватил меня за лиф и потянул вверх, толкнув к ближайшему дереву. Кора расцарапала мою голую спину, разорвав атласное платье.

— Не трогай меня,

чудовище! — закричала я, собирая все свои силы.

Почему? Это мой долг: убить тебя прежде, чем ты сможешь выполнить свое предназначение. — Илта засмеялся и поднял руки, показывая на лес. — Посмотри вокруг, Виолетта. Что ты видишь, кроме деревьев? Будь благоразумна! Ты можешь кричать сколько захочешь, но здесь никого нет и никто тебя не услышит. Ты можешь убежать, но я тебя все равно поймаю. Или можешь подчиниться мне и принять тот факт, что твоя жалкая жизнь подходит к концу. _ Он наклонился ближе. — Разве это так сложно? Подумай, Виолетта: к чему тебе возвращаться? Твою земную жизнь уже не вернешь, а в будущем ждут только жертвы и предательство. У тебя нет выбора. Что тебе терять? Отвечай!

Слезы текли по моим щекам, и я поджала губы, думая, что же ему ответить. Мои серебристые слезы падали на опавшие листья и толстый слой хвои. Я закрыла глаза, а потом медленно их открыла, подняв к нему голову.

— Надежда — это все, что у меня осталось.

Его маленькие кровожадные глаза превратились в щелочки, и он зарычал.

— Нет, у тебя ничего не осталось! Ты должна умереть, прежде чем придет твое время, а мое предназначение в том, чтобы оказать этому измерению услугу. — Илта схватил меня за волосы и грубо наклонил мою голову в сторону, вдавливая меня своим телом в дерево.

— Нет! Отстань от меня! — завизжала я, отбиваясь здоровой рукой.

Вампир оттолкнул ее, удерживая за другую руку своими длинными острыми когтями. Они проткнули прозрачную кожу на внутренней стороне запястья, и выступила кровь. Краем глаза я увидела что-то красное и еле сдержала приступ тошноты. Илта разинул свой рот, обнажив десны.

— Нет! П-пожалуйста, нет! — умоляла я.

— Я слишком долго ждал, — прошептало чудовище и прокусило нежную кожу моей шеи.

Вопль сорвался с моих губ, когда боль, всепоглощающая боль пронзила меня, останавливая сердце, замораживая кровь и уби вая мой разум.

Не торопясь и смакуя каждый глоток, Илта пил кровь, каплю за каплей, высасывая ее из моего умирающего тела. Мое зрение помутилось, и все вокруг потемнело. Голос отказывался меня слушаться, а легкие горели из-за недостатка кислорода. Сердце бешено колотилось, стараясь передать постепенно уменьшающееся ко-личество крови в жизненно важные органы. Вампир остановился так же внезапно, как и начал. Но мои ноги уже ослабли, и если бы он не прижимал меня к дереву, я бы рухну-ла на землю. Я очень тихо вздохнула с облегчением, но Илта все равно заметил.

— Нет, моя сладкая. Мы не завершили. Это еще далеко не конец. Я просто хочу, чтобы ты оставалась в сознании как можно доль-ше _ Он замолчал и взял меня за грудь. Пальцы прошлись по вырезу платья, прежде чем скользнуть под ткань. Его намерения были очевидны.

— Нет, — умоляла я, пытаясь освободиться. —

Нет, пожалуйста!

— Когда ты достаточно жива, чтобы чувствовать стыд, Виолетта Ли, чтобы чувствовать насилие над собой, становится намного веселее… — Его голова наклонилась к моему уху, он дернул мою мочку, зажав между своим клыком и нижней губой. — Но не беспокойся, я буду продолжать, даже когда ты умрешь.

— Ты больной, — сказала я почти неслышно.

— Знаю. — Илта опустил свой коготь ниже, разрывая лиф моего платья.

Я снова закричала, когда его когти вонзились в мою плоть, а он засмеялся, словно услышал смешную шутку.

— Спасибо за то, что ты говоришь мне, Виолетта. Я уже устал слушать, какой я добродушный.

Вампир поднял обе руки, обнажив свои когти. Затем положил их на мои ключицы и медленно провел вдоль моего туловища, отрывая куски платья и кожи. Десять длинных рваных ран, сочащихся кровью, остались на моей груди. Я стиснула зубы, чтобы не дрогнуть.

Илта взял большим и указательным пальцами одну из моих грудей и начал ласкать ее, сжимая так, чтобы из ран выступила кровь, и водя языком по воспаленной коже. Я отшатнулась, но он положил руку мне на спину и разорвал кружевной корсет.

— У тебя очень сладкая кровь. Тебе кто-нибудь говорил об этом? — издевался надо мной вампир, продолжая улыбаться. Я не могла ответить.

Внезапно он на мгновение отпустил меня. Я затаила дыхание, думая, что же будет дальше. Схватив мою юбку, он задрал ее вверх и с треском оторвал. Илта прижался ко мне еще раз, и что-то твердое уперлось в мой живот. Он остановился, чтобы посмотреть на мою реакцию; в его взгляде светилась неудержимая похоть. Он провел рукой вниз и вверх по внутренней стороне моего бедра, пока не добрался до трусиков. Вампир медленно отодвинул их в сторону, а другой рукой потянулся к ширинке на брюках.

— Отойди от нее!

Внезапно его тело оторвалось от моего, и я рухнула на землю.

— Ты заплатишь за это, Илта Кримсон! Ты будешь гореть на костре, чертов ублюдок!

— На каком основании, Каспар? — в голосе чудовища слышалась насмешка. — Мне жаль напоминать, но она человек! И я вправе делать с ней все, что захочу.

Каспар?

— Ты забыл кое-что: она находится под защитой короля и короны. И на этом основании выпить ее кровь без ее согласия карается казнью. Ты знаешь законы, Кримсон.

— Это ложь, — прошипел Илта.

Мои веки не поднимались, но я заставила себя открыть их, чтобы мельком увидеть два нечетких очертания. От сильного напряжения мое сердце дрогнуло и на секунду остановилось.

— Хочешь проверить? — спросил Каспар. Больше я не слышала ни звука, но почувствовала дыхание у моей щеки, и чьи-то пальцы зажали слабо пульсирующую вену на моем запястье. — Ты потеряла слишком много крови, — пробормотал он, и я снова попыталась открыть веки.

Зеленые глаза принца стали бесцветными, пробежав вверх и вниз по моему почти голому истерзанному телу. Он укрыл меня своей курткой и осторожно взял на руки. Только тогда я поняла, как же мне больно. Хриплое дыхание царапало горло, глаза закрывались. Я дрожала и от нестерпимой боли в руке, и от холода.