Ужин вчетвером
Шрифт:
Лидди уткнула упрямое личико в кружку. Если бы в детстве Кейду не пришлось так тяжело из-за отца, которого никогда не было рядом, у него вряд ли хватило бы терпения.
— Смотри, какие веселые пузырьки у тебя в кружке!
— Уходи! — взорвалась вдруг Лидди. — Я ненавижу тебя.
Лори, наблюдавшая эту сцену в дверях, попробовала ее остановить.
— Лидди, как ты смеешь так разговаривать с Кейдом!
Лидди с грохотом поставила свою кружку на стол и бросилась на кровать.
— Тебя я тоже ненавижу. Ты выгнала моего папу!
Лори застыла, как будто ее ударили по лицу. Потом взяла себя в руки и попыталась разрядить обстановку, что-то девочке объяснить.
— Твой отец ушел, потому что сам так захотел. Когда ты успокоишься, Лидди, я вернусь и поговорю с тобой. А до этого, пожалуйста, оставайся в своей комнате.
Лори прошла на кухню и села там за стол, закрыв лицо руками.
— Просто не знаю, что делать. Я думала, если мы будем чаще видеться, она привыкнет.
— Так может быть, нам на время перестать встречаться?
— Ты этого хочешь? — вздернула она голову.
— Конечно же, нет! Но я видеть не могу, как ты разрываешься между нами.
— Я не позволю пятилетней девочке решать, как мне жить. В ближайшие выходные расскажу ей, что произошло между мной и Реем. О том, как он себя вел. О Шарлин. Даже о том, как он обманул моего отца в деньгах. Мне надо было раньше это сделать.
— Ты разрушишь ее невинность, — с горечью сказал Кейд.
— Да… добро пожаловать в реальный мир, крошка Лидди, — ответила Лори. — Я чувствую себя во всем виноватой. Если бы я не вышла замуж за этого негодяя, ничего такого не случилось бы.
Внезапно Кейд почувствовал, что с него хватит. Лидди, постоянный, неутолимый голод по Лори…
— Мне пора, — сказал он. — Надо поработать в гараже. Давай пообедаем завтра в кафе?
— Хорошо, — безразлично согласилась Лори. Она не сделала попытки поцеловать его на прощанье, и у него от страха свело низ живота. А если ей придется выбирать между ним и Лидди, кого она предпочтет?
Конечно, Лидди. Она же мать.
Ничего утешительного в этой мысли не было. Кейд пошел в гараж, закрылся там и заставил себя сосредоточиться. Через четыре часа зазвонил телефон. Он поднял трубку, уверенный, что это Лори, поскольку никто больше не знал, что он на работе, но это был незнакомый женский голос.
— Можно попросить Кейда Макинниса?
— Я у телефона.
— Мистер Макиннис, я звоню из больницы. Вы значитесь в списке близких людей Сэмюэля Витрода, которым разрешено посещение.
— А что произошло?
— У мистера Витрода был сердечный приступ, он поступил к нам три часа назад. Сейчас все нормально, но до завтра он останется в палате усиленной терапии. Я рада, что дозвонилась до вас.
— Я сейчас же приеду, — Кейд бросил трубку и побежал к машине.
Лицо Сэма по цвету мало чем отличалось от подушки. Кейд сидел возле его кровати и беззвучно молил Бога помочь, спасти Сэма. Кейд не был религиозен и редко беспокоил Бога просьбами — всегда полагался на себя. Но сейчас, как и в истории с Лидди, помочь мог только Бог.
Кейд сидел здесь уже давно. Медсестры приходили, делали свои дела и уходили, он их почти не замечал. Потерял всякое представление о времени. Вспомнились все годы знакомства с Сэмом. Кейд корил себя за то, что ни разу не сказал Сэму, какие чувства к нему испытывает. Он только здесь понял, как важно и как дорого ему то, что успел сказать Сэм. Какими нужными могут быть слова.
Домой он вернулся около четырех утра, принял душ, перекусил и снова поехал в больницу.
Сэм лежал все такой же неподвижный и бледный. В половине девятого начался врачебный обход, и Кейда попросили покинуть палату. Он позвонил в гараж, сказал Мигелю о том, что произошло. Потом набрал номер Лори.
— Я в больнице, у Сэма вчера вечером был сердечный приступ. Врачи уверяют, что все будет в порядке, но он все еще в палате усиленной терапии.
— Ох, Кейд, и давно ты уже там?
— Точно не помню. Я сегодня не смогу с тобой пообедать, собственно, поэтому и звоню.
— Конечно, я понимаю.
— Ну, я пойду. Если будут новости, позвоню тебе.
Он повесил трубку с некоторым облегчением, ему не терпелось вернуться к Сэму. Сэм лежал с открытыми глазами. Увидев Кейда, он слабым голосом проговорил:
— Ну как, здорово я спрятался от налоговиков?
— Сэм, я сегодня ночью вспомнил о том, что никогда не говорил тебе, как люблю тебя. И от налоговиков ты, конечно, отлично спрятался.
— Спасибо, парень, — Сэм выглядел бесконечно тронутым.
Опять появились люди в белых халатах, и Кейда снова заставили покинуть палату. Он вернулся в холл, уткнулся глазами в табличку на двери «Для посетителей» и буквально рухнул в кресло. Из груди вырвалось глухое рыдание, потом еще, из глаз покатились слезы, скупые слезы мужчины, который не плакал с детства. Кейд подумал о том, как нужно, как нужно ему, чтобы рядом были любимые люди.
Внезапно он почувствовал знакомый аромат духов, мягкие женские руки обвились вокруг его шеи, нежный голос на ухо произнес его имя. Так же шепотом Лори спросила:
— Что, Сэм умер?
Кейд покачал головой.
— Нет. Знаю, я не должен был…
— Должен, — с силой сказала она. — Не надо сдерживать такие слезы, Кейд.
Но слезы уже ушли. Кейд чувствовал себя потерянным.
— Лори, я не хочу, чтобы Сэм умер… как мой отец.
— Твой отец умер от сердечного приступа?
— Да… Меня не было с ним, я как раз уехал за деталями на железнодорожную станцию. Он так и умер один на автозаправке.
— Ты любил его.
— Конечно, — он вытер лицо рукавом рубашки. — Знаешь, Сэма я тоже очень люблю. Я сказал ему об этом полчаса назад. Всю ночь боялся, что не успею, что он умрет до того, как я скажу ему об этом. Сэм был для меня почти отцом, надежным и верным и очень давним другом.
— Я очень хорошо тебя понимаю. Думаешь, почему я так рано вышла замуж за Рея? Потому что хотела как можно скорее уехать от своего отца.