Узкие врата

Симонова Дарья Всеволодовна

Инга не может выйти замуж за Данилу Михалыча, ей преподан урок и хватило одного предательства, теперь она будет только подставлять щеки. Данила в

ответ спокойно объясняет ей, что Шотландия для такой балерины, как она, – что кошачья миска для леопарда. И все шотландское – как их баллады: повальные злодейства, положенные на ангельскую мелодию; и привидений там больше, чем живых, духи черпают живительную силу в виски без льда, а лорды цепенеют, глядя на огонь. Что Шотландия, что смерть – один черт.

И поедет Инга повидаться с Марией Стюарт и с мышкой на ковре. Магдалена уже наточила коготки для той самой мышки, Мага не Инга, у нее и око видит, и зубок укусит. И еще она обещает Инге какой-то сюрприз, что несказанно вдруг разозлило и в кои веки заставило невозмутимую оправдываться. «Я только постаралась известить

одного человека о твоем приезде, да и неизвестно, чем это кончится, да и что такого…» Инга отвернулась от этих притворных лапок кверху. Она сыта ее сюрпризами. Пусть она даст Беспомощной и Великой спокойно попрощаться со своей недоеденной жизнью: плошкой чая, куда сахара не доложили, двумя сухариками с изюмом, долькой лимона и подсохшим пирожным-полоской, от которого зубы ломит. Вот решительно весь натюрморт.

Мага, однако, не подвела. Она, похоже, умеет договориться и с эриниями. В английском аэропорту пахло еловым освежителем. Сказочно. Будто вот сейчас и сбудется загаданное летом 1962 года Ингой Сергеевной Воробьевой, семи лет от роду, когда вот-вот ей обещали показать африканские подарки, ибо к Машке приехал папа, читай сначала. Навстречу шел Славка, теперь уже «легенда»…