Узнай кто я

Смит Карен Роуз

— Ханна говорит, что их нужно отдать на усыновление, — грустно сказала Эмма. — Как бы я хотела взять их к себе, но я не могу. По крайней мере пока не узнаю, кто я.

— Я работаю сейчас над этим, Эмма, — заявил Такер твердо.

Она протянула руку и коснулась его плеча.

— Я знаю, ты делаешь все, что можно. И в один прекрасный день что-нибудь обязательно обнаружится. Может, я сама все вспомню. Я спрошу сегодня у доктора, что мне нужно делать, чтобы побыстрее узнать, кто я.

— Он ведь говорил тебе: главное — не

давить на свою психику и не напрягать себя.

— Да, но он не объяснил, почему. Я должна чувствовать, что делаю хоть что-то полезное для того, чтобы вернуть свою прежнюю жизнь.

Такер помог Эмме выйти из машины.

— А разве тебе не нужно возвращаться на работу? — спросила она.

— Я и так задерживаюсь там допоздна. Сегодня я свободен, если только мне не позвонят.

— Я не хочу, чтобы ты тратил свое время, ожидая меня. Я сама приду домой… вернее, в твой дом.

— Позволь мне самому позаботиться о своем времени. Я пока что почитаю журнальчики. Найду чем заняться, — улыбнулся он.

Эмма тоже улыбнулась. Иногда она видела совсем другого Такера — улыбчивого, беззаботного человека. Когда-то oн, наверное, был таким все время, а не только пару минут. В нем очень много тайн, которые нужно раскрыть, думала Эмма, когда они шли по коридору. Она слегка опиралась на его руку. И даже такой пустяковый жест заставлял ее чувствовать его силу.

В приемной Такер помог ей снять пальто, которое подарила Дана, жена Маккормака. У Даны, Ханны и Эммы оказались одинаковые размеры, так что женщины дали ей часть своей одежды, чтобы у Эммы было все необходимое. И все-таки Эмме не терпелось поскорее найти настоящую работу, чтобы ни от кого не зависеть.

Такер повесил шляпу на крючок и провел рукой по густым, шелковистым волосам, приглаживая их. Эмме захотелось самой запустить руку в его волосы. Ей хотелось…

Но она оборвала эти ненужные мысли и подошла к окошку регистрации. Такер устроился в кресле и взял журнал, а Эмму вскоре пригласили в кабинет. Ей измерили давление, пульс, появился и сам доктор.

Он широко улыбнулся ей.

— Как вы себя чувствуете сегодня?

Доктор, пожилой мужчина с седыми волосами и бородой, всегда был добр к ней.

— Я очень расстроена. Я хочу поскорее вернуться к своей прежней жизни, восстановить свою намять. Скажите, может быть, мы можем попробовать гипноз?

— У вас больше не появлялось никаких внезапных воспоминаний?

— Нет, с тех пор как я вам звонила — нет.

Однако Эмма рассказала доктору о недавнем проблеске, если его можно так назвать — как она развешивает детскую одежду, — казалось, таком нереальном. Может, это было, скорее, не воспоминание, а лишь воображение?

— А у вас не бывает такого ощущения, что сейчас вот-вот вы должны что-то вспомнить? Как будто ваше имя и образы прошлого где-то рядом, в глубине вашего сознания и готовы вот-вот проясниться?

— Да, иногда. Особенно когда я вожусь

с близнецами в детском центре. И это немного странно. Я понимаю, что не могу быть матерью, но, может, я была няней? Может, моя работа была связана с детьми? Мне так легко и приятно о них заботиться — как будто я делаю это уже давно.

Доктор пристально смотрел на нее.

— Эмма, я уже говорил вам, что амнезия может иметь физическую природу, а может и нет. Ваши анализы показывают, что все в порядке. Я хочу, чтобы вы подумали кое над чем. Иногда после травмы амнезия вызывается самим сознанием. Может быть, у вас была жизнь, которую вы не хотите вспоминать? — (На лице Эммы отразилось смятение.) — Я не говорю, что это факт, но над моим предложением стоит подумать.

— Но я хочу вспомнить, доктор.

Он тепло посмотрел на нее.

— Вам кажется, что вы хотите, но ваше подсознание думает иначе. Как бы там ни было, то, что у вас появляются проблески, уже очень хорошо. Я бы посоветовал подождать с гипнозом месяц-два. Я знаю, как вам тяжело, но вы должны запастись терпением. Будет лучше, если вы вспомните все сами, правда?

— А что, если я никогда ничего не вспомню? Я должна хоть как-то жить, а как я смогу и дальше обходиться без соцобеспечения и медицинской страховки? — Как только Эмма произнесла эти слова, она поняла, как они нелепы. Но в какой-то степени она права. Ведь она не может работать, и у нее нет никаких прав на жилье. — И я не могу зависеть от других людей, поймите, доктор. Сначала я жила у тетушки Джерти, теперь меня взял к себе Такер. Я в очень неудобном положении.

— Что-то подсказывает мне, Эмма, что вы были очень независимой женщиной до травмы. Я скажу вам вот что. Подождите еще один месяц, всего месяц. Если ничего не изменится, если не появятся хотя бы обрывочные воспоминания, я свяжусь с гипнотерапевтом. Договорились?

Еще один месяц под одной крышей с Такером… Если только она не вспомнит все сама, и если он не найдет ничего, что привело бы к разгадке. Да, пока что она ничего не может сделать.

— Ну хорошо, еще один месяц. А потом я пойду на прием к гипнотерапевту.

Когда Эмма появилась в приемной, Такер заметил, что она хмурится и выглядит расстроенной. Но в присутствии других людей он решил подождать с расспросами. Лучше, когда они останутся наедине. Эмма быстро оделась, и они вышли на улицу.

Такер успел догнать ее, прежде чем она открыла дверцу машины.

— Эмма, что такое?

— Что такое? Ничего такого! Все просто великолепно! Я не знаю, кто я. Я не знаю, где должна жить, я даже не знаю дату своего рождения. И ко всему прочему, доктор говорит, что я, может быть, и не хочу ничего вспоминать! И если я не хочу вспоминать свое прошлое, то можешь себе представить, каким оно было, мое прошлое?

— Я уверен, что у тебя было достойное прошлое.

Такер изо всех сил пытался ее успокоить.