Узники острова надежды
Шрифт:
– Лучше спроси, где не болит, – пробурчал Доминик. – Все же, – он поднял указательный палец, – мне приходилось выживать и в более серьезных передрягах. – Вздохнув, он открыл глаза, приподнялся на локте и накрыл своей большой теплой ладонью ее руку, вцепившуюся в решетку. – Доверься мне, со мной все в порядке. Через пару минут приду в себя.
Доверься мне. Эти слова звучали у нее в ушах эхом из прошлого. Сколько раз он говорил ей их, когда провоцировал ее на что-то опасное или запрещенное! Сколько раз она смотрела в эти зеленые глаза и поддавалась
Неожиданно Доминик отпустил ее руку и перевернулся на бок. Осторожно коснувшись кончиком пальца пореза на губе, он вытер кровь тыльной стороной кисти, затем поднялся и начал ощупывать свое мускулистое тело.
Лайла наблюдала за ним, словно зачарованная. Проведя ладонью вдоль своего левого бока, Доминик бросил на нее удовлетворенный взгляд.
– Хорошие новости, принцесса. Думаю, жить буду.
Принцесса. Знакомое прозвище, произнесенное легкомысленным тоном, было похоже на пощечину. Осознав, что она по-прежнему стоит на коленях у его ног, словно покорная наложница, Лайла встала.
Не обращая на нее внимания, Доминик медленно осмотрелся вокруг. Он увидел зарешеченное окошко под потолком, тонкие подстилки на бетонных выступах, служившие кроватями, прикрытые отверстия в полу, заменявшие привычные удобства.
Он тихо присвистнул.
– Да, ребята. И этим вы хотели меня удивить? Но мне приходилось посещать и более веселые заведения. – Он снова посмотрел на нее. На мгновение ей показалось, что в его глазах появился опасный блеск, но белозубая улыбка развеяла это впечатление. – Ой, извини, я ошибся. Это же тюрьма.
Она тут сходит с ума, опасаясь, что Доминик может быть серьезно ранен, а он отпускает шуточки!
Лайла напряглась. Унижение боролось с негодованием, и негодование победило. Но она не собиралась выказывать его. Ни к чему выдавать себя.
– Твое пребывание здесь – это ведь не совпадение? – спросила Лайла, вспомнив, что он ничуть не удивился, когда увидел ее в тюрьме маленького островного государства за тысячи миль от Денвера. – Значит, – продолжила она, переводя взгляд с синяка под глазом на рассеченную губу, – ты сознательно что-то натворил, чтобы попасть сюда, потому что тебе было известно, что я нахожусь здесь.
Молчание.
– «Один-ноль» в пользу богатой девочки, – наконец произнес Доминик.
На мгновение ей захотелось его ударить. Лайла вцепилась в решетку, которая разделяла их камеры, снова напомнив себе, что она Кантрелл и поэтому не должна терять самообладание. Тем более сейчас, когда ей так хочется все знать.
– Как ты меня нашел? Как узнал, что я здесь? Это моя бабушка послала тебя? Зачем ты приехал? Почему рискуешь жизнью ради меня?
Если мыслить логически, его присутствие здесь не могло быть простым совпадением, но все же она до сих пор не могла ничего понять.
Помимо того, что Доминика и ее бабушку ничего не связывало, Лайла не виделась с ним целых десять лет. Десять лет назад она сказала Доминику, что ему лучше уйти, а он посмотрел на нее с таким же невозмутимым видом, как только что. Десять лет назад он разбил ей сердце и, равнодушно пожав плечами, навсегда исчез из ее жизни.
Воспоминания об этом до сих пор причиняли ей боль, словно и не было этих десяти лет. Он был таким же самодовольным, таким же… мужественным.
– Перестань глазеть не меня и немедленно объясни, что ты здесь делаешь.
Доминик с мягкой грацией хищника подошел вплотную к решетке и накрыл руки Лайлы своими большими ладонями. От его близости у нее в душе все перевернулось.
– Сделай одолжение, детка. Закрой свой прелестный ротик, и я расскажу тебе все, что мне известно.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Денвер, Колорадо
За пять дней до этого
– Эй! – Доминик заглянул в дверь кабинета своего старшего брата в главном управлении «Стил секьюрити». – У тебя есть пара минут?
Гэбриел, сидевший за столом с массивной гранитной столешницей, поднял глаза, а затем продолжил разбирать документы.
– Конечно. Заходи.
Как и в других кабинетах в этом ультрасовременном здании, здесь была стеклянная стена со стороны внутреннего двора. Сегодня, как обычно в середине января в Скалистых горах, всю ночь шел снег, и внешний мир был похож на море крошечных сверкающих бриллиантов.
– Таггерт сказал, что мы собираемся отклонить очередное дело.
Таггерт был вторым по старшинству после Гэбриела.
– Верно, – сухим тоном подтвердил Гейб. – Клиентка придет в два часа. Я порекомендую ей обратиться в «Элайд».
Доминик покачался на каблуках своих дорогих кожаных ботинок.
– Почему?
– У нас нет людей.
– Ты, наверное, шутишь.
– Нисколько, – Гейб сделал пометку на одной из бумаг и отложил ее. – Таггерт, кажется, напал на след неуловимой мисс Боуэн. Джош по меньшей мере две недели будет занят процессом в Сиэтле, а все остальные будут либо расследовать дело о промышленном шпионаже в Далласе, либо присутствовать на совещании в Лондоне. Остался только я, но мое место сейчас здесь.
Доминик внимательно изучал брата. Постороннему человеку Гейб, несомненно, показался бы холодным и бесстрастным. По большей части он был обязан этому специально подобранной одежде. Строгий темно-серый костюм, накрахмаленная белая сорочка и репсовый галстук представляли собой разительный контраст с зеленой парусиновой рубашкой и черными слаксами Доминика. Только тот, кто хорошо знал Гейба, мог уловить напряжение в его взгляде.
Гейб и Таггерт были очень тесно связаны между собой, да и к жизни относились одинаково. Доминик давно пришел к выводу, что два его старших брата слишком много времени уделяют работе, а на развлечения смотрят как на досадную помеху.