Узоры на твоей коже
Шрифт:
Гермиона произнесла последнее вслух, хотя совсем не планировала. Откровения зашли слишком далеко, и она наболтала лишнего.
— Блейз? Что он сделал? — Драко нахмурился, и она сразу же почувствовала в нём напряжение.
— Да ничего такого. Просто я не хочу, чтобы он лез в их отношения с Джинни, но я не имею права указывать. Они должны сами в этом разобраться.
— Этот итальянец разобьет ей сердце, — Драко сильнее вжал ладони в перила и посмотрел на тёмную стену леса впереди. — Он умеет красиво ухаживать, обольщать, делать чертовски соблазнительные комплименты, и девочки
Гермиона смотрела на Драко во время разговора и видела, как тяжело ему было рассказывать всё это, но он всё равно продолжал делиться с ней откровениями о друге.
Заставить Джинни прекратить думать о Блейзе — это равноценно тому, как ей самой перестать думать о Драко. Но у неё не было отношений до Драко, как у её подруги, и Гермиона не пыталась встречаться с кем-то втихую, чтобы получить ту недостающую ей эйфорию, которой Блейз так заманивал Джинни. Ей было грустно смотреть на то, как тщательно сотканная паутинка их с Гарри отношений, начинала покрываться прорехами. Никто из них не заслуживал такого. Её подруге необходимо будет понять, что прежде чем пытаться искать что-то на стороне, необходимо посмотреть в свои текущие отношения, и разобраться в них и в себе.
— Я поговорю с ним.
Драко оттолкнулся от перил и приблизился к Гермионе, обняв её за талию.
— Ты слишком много думаешь о других, Грейнджер. Я знаю, что тебе важно спасти всех и вся, но позволь подумать и о себе. Иногда побыть эгоистичной полезно.
— Не могу быть как ты, — Гермиона улыбнулась и подняла голову, чтобы заглянуть ему в глаза. Драко изучал её лицо, начал гладить её лоб и брови пальцами, задевая скулы, подбородок и губы.
Она прикрыла веки, дрожащие от волнующих прикосновений Драко, и почувствовала его губы проходящие по линии подбородка и опускающиеся ниже. Он вёл дорожку из поцелуев вниз к воротнику мантии, но потом его курс сменился, и он оказался возле её чувствительной точки у самой мочки уха. Он прикусил мочку губами и лизнул языком. Гермиона забыла про дыхание и прислушивалась только к его движениям и ритму своего сердца.
— Нас может увидеть Филч или…
Драко заткнул её новым поцелуем, сначала медленно сминая её губы, но с каждым движением усиливая давление. И когда наконец его язык дотронулся до её, он тихо застонал. От этого низкого звука у неё приятно свело ниже солнечного сплетения и мягким спазмом возбуждения опустилось к низу живота. Ладонями она притянула его за мантию, не давая отодвинуться. В тёплом облаке согревающих чар было комфортно и покидать башню сейчас было последним, что могло прийти им в головы.
— Грейнджер, ты совершенная, — его губы снова спустились к её шее, оставляя слегка влажные следы от поцелуев, — я бы без сомнения
— Драко, — она вздохнула вместе с едва различимым стоном и поднялась на носочках туфель.
Его особая, ни с чем не сравнимая трепетная любовь к ней, окутывала лучше всех согревающих чар в мире. Его глаза цвета бушующего моря в темноте башни, дарили покой, а губы с оттенком спелого персика, продолжали покрывать кожу поцелуями, которыми он пытался насытиться хотя бы на эту ночь. Они проведут её врозь, чтобы с утра вновь продолжить упиваться друг другом.
Его любовь как слегка подтаявшее мороженое — нежная, но в ней присутствует и острота, подобная перцу. А прикосновения и поцелуи проникают прямо в душу. По-другому он не умел. Драко готов одаривать её этим теплом и заботой с головы до ног.
Он ловко подхватил её и Гермиона потеряла точку опоры. Драко зарылся в её кудри и прижал к груди так отчаянно, что у Гермионы перехватило дыхание. С ним она забывалась. Он кружил её в своих руках, и она улыбалась как ненормальная, смеясь ему на ухо.
Драко стал её биением сердца. И она хотела, чтобы этот ритм не замедлялся ни на секунду.
Гермиона позволила ему опустить себя на пол и взять за руку, чтобы он мог увести её обратно в Башню старост.
***
Драко стоял в проеме двери её комнаты, собираясь уходить. Гермиона дотронулась тёплыми губами до его щеки, сделав этот жест особенно значимым, и прикоснулась ладонью к скуле. Затем задела его мягкие волосы, провела по ним рукой, и поняла, что ей всегда будет этого мало.
— Я не могу остаться, ты же знаешь.
— Пожалуйста, Драко.
Он сглотнул, и его взгляд устремился куда-то к окну. Но ему не нужно было повторять дважды, и Драко, закрыв за собой дверь, наложил на комнату заглушающие чары.
— На всякий случай, — он подмигнул ей со знакомым прищуром, и приблизился, стягивая с себя мантию. Оставшись в рубашке и брюках, он ловко подхватил Гермиону на свои бёдра и, она обвила его ногами за талию. — Ты должна будешь остановить меня, если что-то пойдет не так, как тебе хочется.
— Я постараюсь, — Гермиона прикусила губу и улыбнулась ему в поцелуй, — но не обещаю.
Драко издал низкий стон и прислонил её к одной из колонн кровати. Руки достаточно сильно сжали её бедра, и теперь пришла очередь Грейнджер издать стон, который сорвался с её губ, независимо от желания подавить его.
— Да, вот так. Не стесняйся, Грейнджер.
Его голос завибрировал под ладонями, когда она провела ими по его шее и зарылась в волосы. Она нарушила их порядок, и ему это понравилось настолько, что он подался бёдрами вперёд, вжимая её в столб позади.
Прикусив его нижнюю губу сквозь поцелуй, Гермиона завела его ещё больше. Она была не готова ждать, она хотела раствориться.
Он отшатнулся вместе с ней на руках от столба и уложил её на постель. Гермиона попыталась расстегнуть свою мантию, но брошь не поддавалась. Драко помог ей, поддевая петлю пальцами, легко подчинив себе эту неукротимую застежку. Он окинул взглядом Гермиону, лежащую под ним в школьной юбке, блузке и гольфах до середины голени — она выглядела чертовски сексуально.