Узы любви
Шрифт:
— Мои лекарства! Но что я буду делать, если возникнет экстренная необходимость в моей помощи, а у меня не будет с собою ничего?
— Не знаю. Мне очень жаль, но надеюсь, этого не произойдет. Вам должно быть известно, больше всего Юг нуждается в медикаментах. Я вынужден хвататься за любую возможность пополнить запас лекарств. Вы, конечно, можете остаться, если вас привлекает путешествие в Лондон. Всегда приятно располагать на всякий случай доктором на борту.
— А как насчет мисс Девер?
— Мисс Девер? — его глаза безразлично оглядели ее с головы до ног, словно она была лошадью или предметом обстановки на аукционе. — Нет, мисс Девер останется здесь.
— Но, капитан, подумайте, ведь вы не можете заставлять хорошо воспитанную леди…
— Хорошо воспитанную? — переспросил Хэмптон, и его лицо повеселело. — Я бы не назвал мисс Девер хорошо воспитанной леди.
— В самом деле, капитан! — задохнулся от негодования Рэкингхэм.
Кетрин бросила в сторону Хэмптона уничтожающий взгляд.
— Доктор, эта девушка останется здесь. Она, скажем так, военный трофей и принадлежит мне, и я намереваюсь удерживать ее, пока она доставляет мне удовольствие. Не будем больше возвращаться к этому разговору.
Доктор безмолвно в ужасе уставился на него. Кетрин вспыхнула яростью, страстно желая расцарапать ногтями его ухмыляющееся лицо.
— В таком случае я принужден остаться здесь тоже, — вымолвил, наконец, доктор. — Я не могу покинуть мисс Девер в беде.
— Очень благородно, — пробормотал мятежник.
— Я вполне смогу сама позаботиться о себе, доктор! — сказала Кетрин. — Вы можете перейти на тот корабль.
Хэмптон рассмеялся при виде горестного выражения на лице доктора.
— Я уверен, что так оно и есть, моя крошка, — сказал Хэмптон.
Лениво он окружил ее руку кольцом из большого и среднего пальцев и легонько провел им по ее руке до запястья и назад. Казалось, разряд пробежал по ее руке, и она отдернула ее прочь, с ненавистью посмотрела на него и вихрем унеслась в свою каюту. Глаза Хэмптона следили за ее удаляющейся фигуркой. Затем он выпрямился и посмотрел на своего пожилого собеседника.
— Ну что ж, значит, вы решили остаться?
— Если вы настаиваете на том, чтобы держать в плену эту девушку, то да, остаюсь.
— Отлично! Доктор, вы самый желанный гость на борту этого корабля. Однако один маленький совет: не думайте, что этой девушке нужен защитник, она права, она довольно неплохо может постоять за себя сама. Я не думаю, что она будет приветствовать какое-либо вмешательство с вашей стороны от ее имени. А я могу со своей стороны обещать вам, что и вовсе не потерплю этого. Теперь же прошу извинить меня.
Он кивнул и, резко повернувшись, ушел, оставив доктора, потерявшего дар речи, ошарашено смотреть ему вслед.
После
— Ну что, моя дорогая, мы опять будем устраивать сраженье сегодня вечером?
— Нет! — холодно ответила Кетрин. — Мое отвращение к вам, очевидно, ничего не значит для вас. Вы гораздо сильнее меня, и мне не на что надеяться. Каждый раз я буду побеждена. Боль же от этого испытываю только я. Поэтому сегодня я не намереваюсь сопротивляться вам.
— Хорошая девочка, — сказал он, ободренный своей победой. — В тебе начинает проявляться здравый смысл.
Он помолчал, прежде чем сказать:
— Кетрин, прости меня за то, что я так плохо обошелся с тобой прошлой ночью. У меня чертовски вспыльчивый нрав. Но его легко утихомирить. Если бы ты хоть немножко пустила бы в ход свое очарование, ты легко смогла бы охладить мой гнев.
— О, капитан Хэмптон, вы такой чудесный, большой и сильный мужчина! Пожалуйста, не обижайте меня, малютку, — насмешливо проговорила Кетрин, изобразив на лице глупую и заискивающую улыбку. — Я не принадлежу к тем, кто льстит, заискивает и унижается перед таким, как вы, чтобы заставить их вести себя, как подобает человеку.
— Вы хорошо выучили историю, мэм, но думаю, что уроки женственности не пошли вам впрок, — сказал он спокойно.
— А разве женщина не должна стараться защитить свою честь от сумасброда? — с невинным видом вымолвила Кетрин.
— К дьяволу все это, женщина, ты моя и ты будешь меня слушаться! Я мужчина, и мужчина властвует над женщиной. Я твой правитель.
— Никакой мужчина не будет управлять мной, если я этого ему не позволю.
— В самом деле? Ты позволяла мне использовать тебя как дешевую проститутку прошлой ночью?
— Ах ты, грязное чудовище!
— Вероятно, твои знакомые мужчины были трусливыми зайцами, они, наверное, никогда не осмеливались перечить тебе. Но я слеплен из другого теста. Ты будешь делать все, что я тебе прикажу.
— Да, буду, — яростно прошипела Кетрин, и ее глаза сузились от злости.
Она напомнила ему дикую кошку из джунглей, и в нем поднялась волна какого-то первобытного инстинкта и желания приручить ее, завоевать ее, сделать так, чтобы она сама просила взять ее, покорить ее.