Узы Судьбы
Шрифт:
– Не знаю, такая ли это хорошая идея, - сказал Вон.
– Нет, - возразил Люк.
– Нам пора съездить.
Я запечатлела поцелуй на его челюсти.
– Спасибо.
– Тогда мы все поедем, - сказал Кин.
Энсон схватил толстовку и перекинул ее через плечо.
– Меня это вполне устраивает. Но на обратном пути мы купим бургеры.
Я ухмыльнулась.
– Всегда думаешь желудком.
– Нет, иногда я думаю своим...
– Энсон!
– Я хлопнула его по груди, и остальные ребята расхохотались.
* * *
Я уставилась на задний дворик, где Эбигейл рисовала. Воздух был прохладным, но с сияющим солнцем и теплом перевертышей она этого не чувствовала.
Люк поцеловал меня в макушку.
– Иди. Мы будем прямо здесь, если понадобимся.
– Кин и я будем патрулировать периметр в волчьем обличье, - сказал Вон.
Я кивнула, не сводя глаз с женщины, которая была моей матерью. Я нажала на дверную ручку и вышла наружу. Я не прилагала никаких усилий, чтобы вести себя тихо, пока шла по каменному патио. Пугать Эбигейл было последним, что я хотела сделать.
Она крепче сжала кисть, когда обернулась.
– Роуэн.
– Привет.
– Я все еще не была уверена, какое обращение к ней использовать. Ни одно из них не казался мне совершенно правильным.
Эбигейл перевела взгляд на двери позади меня.
– Твои партнеры могут войди, если хотят.
– Они хотели дать нам немного времени побыть наедине.
– Но не совсем наедине.
Я сжала руки в кулаки по бокам.
– Ты их винишь?
Она сжала губы в жесткую линию.
– Думаю, нет.
– Она повернулась к немногочисленной мебели в патио.
– Не хочешь присесть?
– Конечно.
Эбигейл двинулась в этом направлении, и я не могла не заметить, что сегодня она казалась более довольной. Может быть, более ясной? Но я также помнила по своему первому визиту, что ясность сознания может исчезнуть в мгновение ока.
Я обернула концы своих браслетов вокруг пальца.
– Что ты рисовала?
– В основном пейзажи. Вещи из памяти во время моих терапевтических сеансов.
Острая боль пронзила грудь. Я могла только представить, какие воспоминания она озвучивала в те моменты. Как, должно быть, она была напугана.
– Я рисую.
Как только эти слова были произнесены, я почувствовала себя невероятно неловко из-за того, что поделилась этим. Но глаза Эбигейл заблестели.
– В самом деле? Карандашом или...?
– Масляная пастель. Мне нравится, как она накладывается друг на друга.
Она улыбнулась.
– Мне всегда нравилось, насколько тактильной была эта среда.
В этой точке соприкосновения во мне зародилась надежда.
– Мне тоже. Ни одна ошибка не является постоянной.
– Ты всегда можешь просто размазать ее по чему-нибудь другому.
– Именно так.
Она вздохнула.
– Я бы хотела, чтобы
– В некотором смысле, так оно и есть. Мы учимся и растем на своих ошибках.
Эбигейл покачала головой.
– Но некоторые слишком велики.
– Она подняла на меня глаза, и они заблестели в свете позднего утра.
– Я не знаю, совершила ли я с тобой самую большую ошибку. Может быть, мне не следовало убегать. Может быть, мне следовало пойти к Мейсону, как только я узнала, что беременна. Но мне было так стыдно за тот выбор, который я сделала.
Я потянулась и взяла ее за руку.
– Ты сделала то, что считала лучшим. Ты отдала все, чтобы защитить меня. Я не могла бы просить о большем.
Это не означало, что я не думала о «что, если». Я тосковала по воспоминаниям, которых у меня никогда не будет. Жить в стае, бок о бок с парнями. Но я также не могла желать, чтобы мое детство было иным, потому что это означало бы стереть Лейси из памяти. Все, что я могла сделать, это быть благодарной за то, что происходит здесь и сейчас.
Рука Эбигейл дрожала, когда она сжала мою.
– Я пыталась. Меня убивало, что я отказалась от тебя, не думаю, что после этого я когда-либо была прежней.
Мое сердце разбилось. Я и представить себе не могла, на что это, должно быть, было похоже. Какая глубокая боль селилась в душе, когда терялся ребенок?
– Может быть, мы могли бы начать все сначала?
Брови Эбигейл сошлись на переносице.
– Что ты имеешь в виду?
– Мы не можем вернуть те годы назад, но сейчас мы можем узнать друг друга получше. Это не сотрет того, что произошло, но сейчас это могло бы дать нам что-то прекрасное.
Ее глаза наполнились слезами.
– Я бы с удовольствием, Роуэн.
Первые шаги были непрочными. Вопросы были заданы осторожно, чтобы не наступить на больную мозоль. Но через некоторое время мы нашли ритм. Я делилась забавными историями о Лейси. Мы обменялись списками избранного. Она рассказала мне обо всех местах, где жила, пока была в бегах. И впервые я познакомилась с мамой поближе.
Я так увлеклась нашим общением, что не услышала приближения Холдена, пока он не оказался в паре шагов. Я подняла на него взгляд, и улыбка исчезла с моего лица, когда я увидела его серьезное выражение лицо.
– Что случилось?
– Мы должны вернуться на территорию стаи. Остальная часть Четверки здесь.
– 41-
Энсон свернул обратно на территорию стаи гораздо быстрее, чем мы ехали в больницу. Я не была уверен, что вызвало у меня большую тошноту - знание о том, что члены Четверки ждут нас, или быстрые движения внедорожника. Я взяла Холдена за руку.
– Твой отец сказал что-нибудь еще?
Он покачал головой.
– Просто чтобы мы поскорее возвращались.