В 3

Билик Дмитрий Александрович

Лилька жила в панельной десятиэтажке, построенной в виде буквы П. Точнее, недописанной буквы П – одна сторона этого огромного дома была значительно короче другой. Несмотря на то, что относительно недалеко метро, да и вообще район гораздо лучше моего, это место на меня навевало тоску. С другой стороны, и бывал я тут не часто. Примерно раз в год, на день рождения сестры. Да, что и говорить – образцовым братом меня трудно назвать.

Из одиннадцати присланных за ночь мамой смс, я узнал, что Лилька взяла на работе отгул, сильно

расстраивается, почти с ней не разговаривает и еще канализационный стояк у нее давно надо поменять. Как влияет стояк на эмоциональное состояние сестры, я, если честно, так и не понял.

Лилька даже не спросила, кто там. Просто открыла дверь. Взлохмаченная, ненакрашенная, в какой-то пижаме с вытянутыми коленями. Сейчас она меньше всего походила на себя – обычно уверенную, деловую, вечно куда-то спешащую. Лилька прошлепала на кухню и достала большую упаковку чипсов.

– Будешь?

– Я думал, что ты как минимум заливаешь горе хорошим шампанским.

– Бухать в нашей семье это твоя фишка.

– А вот сейчас обидно было. Когда у тебя плохое настроение, ты становишься похожа на Дашку. И это не комплимент.

– Извини, – вытащила она большую порцию чипсов и почти все за раз засунула в рот. Зрелище было не для слабонервных, – я действительно зря. Ты в последнее время изменился. Курить бросил, спортом что ли занялся. Как-то окреп. Девушка появилась?

Ох, старые добрые семейные разговоры, полные неловкости. Как мне давно этого не хватало.

– Вообще-то появилась. Но я не из-за этого, просто решил заняться собой.

– А я вот… я вот… – Лилька стала всхлипывать.

Я сделал единственное, что мог в этом случае. Подошел и обнял. Какое-то время мы стояли молча. Точнее, сестра ревела, а я похлопывал ее по спине.

– Ну почему у меня все всегда через жопу?

– Издеваешься что ли? Ты единственная, кем отец гордится. Выпустилась с красным дипломом, на работу крутую устроилась.

– А что мне толку с этой работы? – размазывала слезы по щекам Лилька. – Почему мне все время такие мудаки попадаются?

– С точки зрения статистики, так не может продолжаться вечно. Когда-нибудь и на твоей улице перевернется пазик с пряниками. Знаешь что самое главное сейчас?

– Не набрать пять кило за неделю?

– Самое главное – отвлечься. Привести в порядок свои мысли, заняться собой. А что этому способствует?

– Что?

– Бег, – сказал я, улыбаясь, – по мне, конечно, лучше вечером. Когда голова переполнена мыслями, выйти на улицу и трусцой, неторопливо, побежать. И лишние калории сжигаешь, а их, мне кажется, ты употребила уже порядочно, – я аккуратно забрал чипсы. От одного их запаха замутило, – и думаешь обо всем, что случилось за день. Ненавязчиво, в энергосберегающем режиме. Понимаешь?

Навык Убеждения повышен до двадцать первого уровня.

Лилька кивала. Может, не слишком честно, потому что

к спорту моя сестра была почти равнодушна. Пока ее спасал лишь хороший метаболизм и отличные гены. Но благодаря второму уровню мастерства в Убеждении я мог изменить ее жизненную парадигму. Пусть ненадолго, но именно сейчас это было очень необходимо. Вытащить ее из четырех стен и показать, что вокруг есть другой мир. И жизнь не закончилась, просто наступил не самый легкий этап. А его надо пережить.

– Бегать, – со стеклянными глазами ответила Лиля.

Я сдержался, чтобы не отвести взгляд. Сестра сейчас напоминала фарфоровую куклу. Не нравится мне, как работает это внушение. Но что делать? Я похлопал ее по плечу и в глаза вернулась осмысленность.

– Тебе когда на работу? – спросил я.

– Послезавтра.

– А сегодня что делать будешь?

– Не знаю. Может уберусь, побегаю… – она вдруг произнесла это с каким-то неожиданным восторгом, – я со школы не бегала.

– Вот и правильно, – снова обнял я ее, – а я пойду. Маму вечером набери, а то она волнуется.

– Хорошо.

Весь путь до общаги я ощущал себя говном. Таким вонючим, коричневым, в дурацком плаще. Пришел, увидел, разрушил личную жизнь сестре. Потому что если бы не я, то никакой Максим бы и не появился. Охмурял каких-нибудь потасканных тетенек себе под стать и бед не знал. Теперь же его прах развевает ветер, Лилька заедает проблемы канцерогенами, а Сережа мучается угрызениями совести.

Перед входом в общину я на мгновение замешкался. Обернулся и встретился глазами с тем самым Прыгуном, что караулил меня возле дома. Вот ведь, зараза, даже не таится. Дать бы ему чему-нибудь хорошим по голове. Однако до супостата метров тридцать, а этому человеку-лягушке перепрыгнуть двухэтажный дом и оказаться на крыше – только подпоясаться.

А вот в общине, на удивление, оказалось многолюдно. Причем, это не было похоже на какую-то тусовку а-ля «Посижу в Синдикате, попью пива». Ребята и девчата целенаправлено заявились сюда, а теперь ходили по лавкам и мастерам. Судя по количеству азиатов и темнокожих, складывалось ощущение, что где-то рядом проходит олимпиада.

– В курсе, что тут происходит? – спросил я Рис, как только увидел.

– Неа. Но всем заправляют Видящие. Я заметила твоего друга с волшебным мечом.

– Арту… В смысле, Артана?

– Ага. Ну и еще всякие, как я поняла, шишки повыше.

– Магистры были? Или Гроссмейстер?

– Неа.

– Жаль, у меня есть к нему пара вопросов. Ладно, если тут так тесно, то нам самое время свалить.

К моему величайшему удивлению расталкивать Троуга не пришлось. Корл, хоть и весьма помятый, сидел на скамейке у своего дома. Рядом, сладко зевая, ютился Лиций.

– Ну что, голуби мои сизые, готовы?

– Готовы. С-с-сергей, я хотел бы поговорить о целесообразности нашего с Р-р-рис перехода. Есть ли смысл?