Шрифт:
Глава 1
Миссис Мак-Гилликади проталкивалась среди толпы, задыхаясь и едва поспевая за носильщиком. Она была женщиной небольшого роста и полной, а носильщик, высоченный детина, отмеривал путь семимильными шагами. К тому же миссис Мак-Гилликади была увешана бесчисленным количеством свертков — результатом длительного хождения по магазинам перед рождественскими праздниками. Поэтому она и не могла угнаться за носильщиком, и когда он уже завернул в конце вокзала за угол, миссис Мак-Гилликади все еще протискивалась сквозь толпу.
От
Миссис Мак-Гилликади толкали со всех сторон, и она, еле-еле пробившись, наконец добралась до входа на платформу № 3. Здесь она поставила около ног свои вещи и стала искать в сумочке билет, чтобы пройти мимо сурового железнодорожника.
В этот момент прямо над ее головой раздался голос из репродуктора, хриплый, но довольно отчетливый: «В 4 часа 50 минут от платформы № 3 отправляется поезд до станции Чедмаут. Остановки: Милчеетер, Уэйвертон, Карвиль, Джанкшин, Роксетер, далее везде. Пассажиров, сходящих в Брэкхемптоне и Милчестере, просим садиться в задние вагоны. Пассажиры, следующие до Венекуэй, должны делать пересадку в Роксетере».
Голос смолк, репродуктор отключился, но через несколько секунд зазвучал снова: «В 4 часа 35 минут к платформе № 9 прибывает поезд из Бирмингема и Уолверхемптона».
Миссис Мак-Гилликади нашла, наконец, свой билет и предъявила его контролеру. Тот надорвал его и произнес:
— Направо. Последние вагоны.
Миссис Мак-Гилликади двинулась вдоль платформы, отыскала своего носильщика, который со скучающим видом вглядывался в пространство у двери вагона третьего класса.
— Вам сюда, мадам.
— Нет. Я еду в первом классе, — сказала миссис Мак-Гилликади.
— Вы мне этого не сказали, — пробурчал носильщик, пренебрежительно окинув взглядом ее пальто из крапчатого твида, очень смахивавшее на мужское.
Миссис Мак-Гилликади, заранее сказавшая носильщику, что едет в первом классе, не стала больше объясняться по этому поводу; она очень устала и едва могла перевести дыхание от быстрой ходьбы.
Носильщик взялся за чемодан и перенес его к соседнему вагону. Миссис Мак-Гилликади разместилась, наконец, с комфортом. Этим поездом ездили немногие. Пассажиры первого класса предпочитали ездить или же более быстрым утренним экспрессом, или поездом с вагоном-рестораном, отправлявшимся в 6.40. Миссис Мак-Гилликади заплатила носильщику, который с явным разочарованием дал понять, что так платят лишь пассажиры третьего класса. Но миссис Мак-Гилликади хотя и потратилась, чтобы ехать с удобствами, не хотела швырять деньги на чаевые.
Она уселась поудобнее, со вздохом облегчения откинулась на бархатные подушки и раскрыла журнал. Минут через пять поезд тронулся.
Журнал выскользнул из рук миссис Мак-Гилликади, голова склонилась набок, она уже спала. Через тридцать пять минут она проснулась отдохнувшей, поправила съехавшую набок шляпку, выпрямилась
— Заканчиваем разносить чай, — сказал проводник, появившись на мгновение в двери. Миссис Мак-Гилликади напилась чаю в большом универмаге перед отъездом и чувствовала себя сытой. Проводник прошел дальше по вагону, монотонно повторяя одну и ту же фразу. Миссис Мак-Гилликади взглянула на полку, где покоились ее многочисленные покупки. Полотенца отличного качества и как раз такие, какие хотела иметь Маргарет, духовое ружье для Робби и зайчик для Джейн были тоже хороши, а эта теплая вечерняя накидка просто великолепна, она сама о ней давно мечтала. Пуловер для Гектора…
Взор ее вновь обратился к окну. Со страшным шумом мимо промчался встречный поезд, стекла в вагоне задрожали так, что она вздрогнула. А ее поезд, громыхая, шел теперь мимо километровых столбов через какую-то станцию. Потом он стал замедлять ход, повинуясь невидимому сигналу. Несколько минут поезд шел очень медленно, потом совсем встал, через некоторое время снова стал набирать скорость. В это время еще один поезд, двигавшийся в том же направлении, вывернулся откуда-то сбоку и направился к ним. На миг даже показалось, что они столкнутся. Какое-то время два поезда шли параллельно друг другу. Миссис Мак-Гилликади смотрела в окна вагона шедшего рядом поезда. На многих окнах занавески были опущены, но иногда мелькали незашторенные окна, и она видела в вагонах пассажиров, их было немного: некоторые купе пустовали.
В тот момент, когда казалось, что два поезда совершенно не двигаются, штора окна напротив резко поднялась вверх, и миссис Мак-Гилликади увидела освещенное купе первого класса, находившееся на расстоянии протянутой руки от нее.
Вдруг у нее перехватило дыхание, как от спазмы, она невольно привстала. У окна, спиной к ней, стоял мужчина, руки которого впились в горло женщины. Она диким безжизненным взглядом смотрела на него, а его пальцы медленно, безжалостно сжимались. В следующее мгновение глаза ее стали вылезать из орбит, лицо побагровело, налившись кровью. И пока миссис Мак-Гилликади наблюдала, словно загипнотизированная, наступил конец. Тело женщины обмякло и поникло. В этот момент тот, другой поезд, пошел быстрее, и через минуту-другую скрылся из глаз.
Почти автоматически рука миссис Мак-Гилликади потянулась к звонку, затем замерла в нерешительности. В конце-то концов, какой прок от того, что она позвонит? Ужас от всего, что она увидела на таком близком расстоянии, необычность ситуации парализовали ее. Нужно что-то срочно предпринять, но что?
Дверь ее купе открылась, и контролер сказал:
— Пожалуйста, ваш билет!
Миссис Мак-Гилликади бросилась к нему с криком:
— Женщину задушили! В поезде, который только что прошел мимо! Я видела это сама.