В августе жену знать не желаю

Кампаниле Акилле

Павони приоткрыл дверь и, просунув в щель пистолет, быстро ее закрыл со словами:

— Только побыстрее.

Последовало продолжительное молчание. В столовой можно было услышать, как летит муха.

— Эй, — сказал Джедеоне, — а если ему придет в голову угрожать нам оружием?

— Да нет, — благодушно сказал Павони, — зачем это ему?

Он постучался в дверь и спросил:

— Готово?

Гробовое молчание.

— Может, он застрелился? — пробормотал Андреа.

— Сын мой! — простонал отец.

—

Не знаю, что и думать, — сказал Павони.

И позвал в замочную скважину:

— Эй, молодой человек!

Поскольку никто не отвечал, он тихонько приоткрыл дверь и выглянул в щель.

Никого.

Соблюдая крайнюю осторожность, все четверо вышли в столовую. Пусто. Заглянули под столы, за шторы. Никого. Вор сбежал через окно.

— Негодяй! — закричал Павони. — Он сбежал с пистолетом.

Ланцилло воскликнул:

— О, смотрите, он оставил записку.

Он показал на листок, оставленный на виду в центре стола. На нем было написано: Спа­сибо.

Когда они пустились в обратный путь, уже была ночь, и спокойное море искрилось под звездами.

— Вы, — сказал Джедеоне товарищам, — идите вперед. Я вас догоню.

Он вернулся. Пока что он не хотел говорить о своем плане.

Вор с нетерпением ожидал его, стоя за деревом, как привидение.

— Ну? — торопливо спросил он шепотом у нашего друга. — Вы хотели, чтобы у вас украли бумажник? Давайте сюда.

— Дело не в этом, — прошептал Джедеоне, — я позволил себе дать вам знак подождать меня, потому что я хотел попросить вас об одном одолжении.

Вор в недоумении пожал плечами.

— Сейчас у меня нет времени, — пробормотал он. — Приходите завтра ко мне домой. — Он вложил в руку Джедеоне свою визитную карточку и сказал: — Спокойной ночи.

— Послушайте, — сказал Джедеоне, — одну минутку…

Негодяй скрылся во тьме.

С помощью спички Джедеоне прочитал на визитной карточке: Mysterieux — Вилла Фиорита.

Он пожал плечами, как бы говоря: ну и что? — и бегом догнал друзей, которые в сумрачном безмолвии шагали по направлению к дому.

XII

Ранним утром следующего дня Джедеоне звонил у входа на Виллу Фиорита — кокетливое строение за пределами городка — и говорил сквозь зубы:

— И он мне говорил, чтобы я пришел к нему домой?

На калитке была прибита вывеска, на которой было написано: ФАНТОМАС.

Потом, когда горничная, впустив его в дом, оставила дожидаться в гостиной, ему пришла в голову неожиданная мысль: а может, Мистерьё и знаменитый преступник — одно и то же лицо? Но он тут же отмел это предположение: Мистерьё, судя по внешности, был еще нестарым человеком, в то время как Фантомасу должно быть, по меньшей мере, лет семьдесят. Да, столько времени заставил о себе говорить этот неуловимый

преступник!

В небольшом шкафу выстроилось полное собрание похождений Рокамболя. На столиках там и сям валялись томики детективов.

Старик Мальпьери, чтобы скоротать ожидание, стал разглядывать многочисленные фотографии, развешенные на стенах. На многих в характерном черном трико был изображен Фантомас в различные моменты своей жизни, судя по последовательному процессу старения изображенного. Была там и одна фотография статного мужчины, стоящего рядом с вазой с цветами. Надпись гласила:

Дорогому Фантомасу на память от Лорда Листера.

— Вор-джентльмен, — пробормотал Джедеоне.

Он прислушался. В соседней комнате раздался звонок будильника. Затем послышался женский голос:

— Вставай, Фантомас, уже восемь. Жюв тебя ждет. Он уже вышел на охоту за тобой. Или ты хочешь, чтобы он провел тебя, как в тот раз на кладбище Пер-Лашез в Париже?

Очевидно, Фантомас не слушался, поскольку женский голос продолжал:

— Ну же, Фантомасик! Хватит нежиться! Вспомни, что сегодня тебе предстоит совершить убийство китайца, она же тайна желтого квартала.

Тем временем стали слышны детские вопли в других комнатах. Дом просыпался.

По воле божьей открылась дверь гостиной, и появилась дама с ребенком на шее.

— Мой сын, — сказала она Джедеоне, — сейчас выйдет. Он одевается.

Джедеоне поклонился.

— Скажите, пожалуйста, — спросил он, — ваш сын — Фантомас?

Дама улыбнулась.

— Фантомас, — объяснила она, — это мой муж, а Мистерьё — это наш старший сын.

— А, — сказал гость, — теперь понимаю. Я увидел на двери табличку с именем Фантомас и подумал…

— Эту ошибку совершают многие, — не дала закончить ему дама.

В этот момент дверь открылась, и появился мужчина в трусах, с черной майкой в руке и с крайне недовольным выражением на заспанном лице.

Повинуясь безотчетному порыву, Джедеоне встал, проникнутый восхищением и уважением.

— Фантомас? — сказал он вошедшему.

Тот поклонился.

— Я не должен бы говорить это так просто, — сказал он, — но это именно я. — И добавил: — Впервые меня узнают с первого взгляда.

— Я знаю вас по многочисленным сообщениям в прессе на ваш счет, — продолжал Джедеоне, — и позвольте мне это сказать, я — ваш поклонник.

Фантомас, все еще не до конца проснувшийся, кивком головы поблагодарил. Затем обратился к даме:

— Что за обращение! Посмотри, в каком я виде! — Он бросил ей черную майку, которую дама поймала на лету, и продолжал: — Сзади разорвано.

— Я не заметила, — ответила супруга, перебирая в руках знаменитую черную майку Фантомаса, заплатанную в разных местах, — сейчас заштопаю.

Дама нацепила очки и сейчас же села штопать.

Тем временем горничная принесла кофе с молоком Фантомасу, который, отхлебывая мелкими глотками, сказал Джедеоне: