В Августовских лесах
Шрифт:
Пригнувшись под тяжестью ящика, по траншее идет Юдичев. За ним прихрамывает Сорока. Под мышками у него две цинковые коробки с патронами.
– Разрешите доложить, товарищ политрук? Принесли последние патроны, говорит Юдичев, сбрасывая с плеч ящик.
– Остальные отдали в первую траншею, - тяжело стукнув о землю цинковой коробкой, докладывает Сорока.
– Остались только бронебойные и трассирующие. Разрешите вскрыть?
– Да, да. Вскройте. Зарядите все диски, набейте подсумки. Будем бить бронебойными. Зря не стреляйте, берегите патроны. Скоро придут войска - и все у нас будет. Выдержать надо, выдержать! Так, товарищ Юдичев?
–
Юдичев снимает с патронного ящика крышку и разрывает бумажную обертку. Вместе с пачками патронов в руках у него картонка упаковочного ярлыка. Юдичев медленно читает вслух: "Завод номер двести шестьдесят пять, упаковочный ярлык номер тысяча девятьсот двадцать один". Улыбнувшись, он присаживается на корточки. Сдвинув на затылок запыленную фуражку, показывая Сороке ярлык, говорит:
– Игнат, посмотри... Вот штука, понимаешь: ярлык номер тысяча девятьсот двадцать первый!
– Ну и что же из этого?
– удивляется Сорока.
– Как что? Какого я года рождения? Тысяча девятьсот двадцать первого, а тут у упаковщицы тоже такая цифра, вот случай, а!
– Это верно... Ты спрячь ярлычок-то. На досуге письмо напиши и поблагодари за упаковку. Заведешь переписочку - то да се, глядишь, война кончится, женишься...
– Да я женатый...
Звуки его голоса заглушает трескучий разрыв мины. Над траншеей повизгивают осколки, шуршит и, словно живая, шевелится осыпающаяся по краям земля.
– Вот они, товарищ политрук, смотрите!
– приседая, шепчет Стебайлов.
– К берегу канала спрыгивают. Что-то замыслили...
Стебайлов только что вернулся из вылазки и видел, как фашисты, пробираясь берегом канала, накапливались за густыми кустами черемухи под обрывом.
Шарипову было ясно, что фашисты хотят приблизиться на короткое расстояние и, навалившись подавляющей силой на правый фланг, ворваться на заставу с северо-запада. Людей у Шарипова осталось мало. У лейтенанта Усова тоже немного. Он все время отбивает атаки с юго-западной стороны, где на поле перед траншеей виднеются трупы в темно-зеленых мундирах. Высота, по которой проходит первая траншея, господствует над всей окрестностью. С тыла траншею прикрывают два железобетонных дота. Там идет беспрерывная артиллерийская пальба. К югу от заставы немцы ввели в бой большое количество танков.
Есть приказ командования удержать заставу любыми средствами. Она контролирует большую площадь и не дает развернуться немецкой пехоте, так как справа от заставы Августовский канал, слева - позиция артиллерии.
– Стебайлов, раскройте еще ящик гранат. Мы их сейчас атакуем первыми. Забросаем овраг гранатами.
– Есть приготовить гранаты!
– Стебайлов идет выполнять приказание.
Люди все заняты. Заряжают диски, набивают патронами подсумки и даже карманы.
У Шарипова бледное, позеленевшее лицо, только глаза, когда он, склонившись, разговаривает с Усовым по телефону, блестят с напряженной строгостью.
– Решил сделать еще одну вылазку. Иначе нам придется трудно. Они готовят атаку, а пулемет вышел из строя, - кричит политрук в телефонную трубку.
Несколько человек выстроены вдоль траншеи. Впереди сам Шарипов, за ним Стебайлов. У всех к винтовкам примкнуты штыки. У Шарипова пистолет заткнут за ремень, так удобней. В руках граната, за поясом еще несколько. Он коротко отдает приказание:
–
Шарипов поворачивается и, пригнувшись, быстро идет вперед.
Траншея уводит вниз к оврагу, поворачивает на северо-восток. Отсюда начинаются заросли молодой черемухи, ольшаника и чернотала. Там есть тропки, известные только пограничникам, - они приведут туда, куда нужно.
Перед оврагом высота, доходящая до самого канала. За этой высотой крутой обрыв, там-то внизу, у берега, и накопились фашисты.
Вот сейчас надо бесшумно пробраться на самую вершину высотки. Там не должно быть фашистов: пулеметы Башарина и Усова прожигают кусты насквозь. Если гитлеровцы вздумают еще раз обойти заставу с севера, от моста, то их встретит огонь другого ручного пулемета. У противника единственный выход это вскарабкаться на высоту и лезть через кусты напролом... Но пограничники во главе с Шариповым их опередили. Шарипов выскакивает на обрыв первым, кричит: "Ур-ра! За Родину! Вперед!" - и швыряет первую гранату. Крик его подхватывают пограничники. В овраг летят гранаты. Земля гудит от оглушительных взрывов. Вместе с истошным нечеловеческим воем что-то трещит, ломается. Слышны всплески воды, вместе с брызгами вверх взлетают гнилые обломки бревен, которыми обшиты стенки канала. Фашисты прыгают в воду и гибнут под выстрелами пограничников. Пулемет Башарина добивает автоматчиков на мосту.
Бесшумно возвращаются пограничники обратно. Несут на руках Юдичева.
На заставе снова тишина, на этот раз оцепенелая и зловещая. Слышно, как плещется в канале рыба, щебечут на ветках воробьи. В конюшне тревожно и призывно заржали кони. Их сегодня забыли выгнать на пастбище. Особенно неистовствует рыжий конь Усова.
Усов услышал призывное ржание своего коня, что-то резко крикнул последний раз в телефонную трубку и вяло выпустил ее из рук. Она скользнула но колену и бесшумно упала на землю. Связи уже не было. На правом фланге гитлеровские танки прорвали нашу оборону, заняли село Вулько-Гусарское. На левом фланге танки прорвались к дотам и вышли заставе в тыл. Все это сообщили Усову в последнюю минуту - и на этом оборвалась связь.
Начальник заставы посмотрел вокруг. Людей осталось мало. Владимиров приник к ложе снайперской винтовки, целится и изредка стреляет. Усов помнит номер этой винтовки: "А-С 450". Сегодня он сам много раз стрелял из нее. Она уже перешла в третьи руки. Румянцев дежурит у станкового пулемета, накрытого сверху крепкой тяжелой дверью. Она хорошо защищает от осколков. Бражников раненой рукой пытается перевязать вторую, пробитую пулей. Кровь просачивается сквозь слабо наложенную повязку.
Усов, заметив его усилия, выбросил изо рта папиросу, подошел, крепко и быстро забинтовал.
– Вот что, Бражников, - после молчания заговорил Усов.
– Пойдешь сейчас в комендатуру и передашь донесение. На словах расскажешь все, что сам видел. Скажи, что ждем помощи... Раненых отправить надо.
– О, они не пойдут! Я уже, по вашему приказанию, пробовал отослать не уходят. Сорока во второй траншее дерется.
– Ничего, машина придет - поедут. Ты сам быстрей отправляйся!
– Мне бы тоже не хотелось, товарищ лейтенант...