В бой ради жизни
Шрифт:
Голый немец вскочил и, неистово вопя, кинулся к чердачной двери. Он с силой толкнул её от себя, но дверца не поддалась, так как открывалась вовнутрь.
Этот факт и сыграл с ним злую шутку, потому что наконец-то в дело вступил тяжёлый на подъем Петренко. Николай обхватил немца своими огромными ручищами за талию и по-борцовски упал с ним на спину. И в этом положении они начали бороться на полу, разнося во все стороны кастрюли, котелки и другой чердачный хлам с неимоверным шумом.
Исмагилов передёрнул затвор винтовки и приготовился
– Не смей! – прошипел он.
Меж тем шум на чердаке и вопли немца привлекли внимание во дворе. Солдаты притихли и стали вслушиваться в происходящее на чердаке.
Егор подскочил к окаменевшей Лидочке и выпалил ей в лицо:
– Кричи, дура! Громко кричи.
Но Лидочка продолжала молча стоять, трясясь от страха.
– Да кричи же наконец! – зашипел ей в лицо Егор. – Дура!
И он сильно ухватил её за грудь.
Девушка хлёстко ударила его по рукам и отскочила. Затем, набрав воздух в лёгкие, закричала что было мочи, да так, что Егор чуть второй раз не получил контузию.
Солдаты во дворе вновь загоготали, отпуская похабные шуточки и продолжая спокойно одеваться.
– Всё, пропала девка, прокололась, – громко хохоча, выкрикнул один из приятелей голого немца.
Меж тем Петренко локтевым суставом перехватил немцу горло и сильно сдавил. Тот захрипел, немного подрыгал ногами и замолк навсегда.
Все, тяжело дыша, смотрели друг на друга и на голого немца, вытянувшегося по струнке на полу.
– Ох и здоровый кабан, – наконец заговорил Егор. – Небось говорила ему мама: погубят тебя девки. Не послушался.
Затем, глубоко вздохнув, серьёзно произнёс:
– Значит, вот так вы пришли в наш дом, без стука. Насиловать. Ладно, без стука и мы вам будем бошки отрывать.
Немного помолчав, Егор настороженно продолжил:
– Братцы, а ведь скоро они его хватятся, к тому же ещё и помощничков пришлют. А Миколы на всех не хватит.
– Командир, не надо издеваться, – тяжело дыша, произнёс Петренко.
– Прости, Николай, прости. Если б не ты, у нас сейчас с немцами была бы короткая любовь. Почикали бы всех из автоматов или сожгли живьём в этом курятнике. А сейчас надо уходить.
Егор подошёл к Лидочке.
– Лида, кроме этой двери, здесь есть выход в дом или огород?
Лидочка вышла из оцепенения и, отрицательно замотав головой, произнесла:
– Нет, только эта дверца.
Егор чертыхнулся.
– Кажется, нам крышка, ребята. С тремя винтовками не пробиться. Вон их сколько, не меньше двадцати с автоматами. Микола, готовь гранаты, снаряжай запальниками.
Затем он подошёл к дверце и через щель глянул во двор. Солдаты уже полностью оделись и стали расходиться. Но двое остались, видимо, приятели голого немца. Они курили и о чём-то переговаривались, затем несколько раз окликнули своего приятеля по имени.
– Вот заразы, а ведь не уйдут без него, – произнёс Егор.
Затем он быстро перевёл свой взгляд на Петренко и выпалил:
– Раздевайся, Микола, вы с ним одного телосложения.
– Шо? – медленно произнёс Петренко.
– Я приказываю! Раздевайся!!! – со злобой прошипел Егор. – Высунешься из двери, лица не показывай, а маши рукой и зови их сюда. Быстро!
До Петренко дошло, и он быстро разделся, стыдливо поглядывая на Лидочку.
Увидев голого приятеля, машущего с чердака, солдаты внизу захихикали, но продолжали разговаривать. Затем пожилой немец отрицательно замахал руками перед собой и медленно пошёл в сторону ушедших солдат. А молодой докурил сигарету и тоже медленно стал подниматься по чердачной лестнице.
Смело зайдя в полумрак чердака, он тут же получил оглушительный удар по голове прикладом винтовки.
Уже за околицей, перебегая огородами, бойцы остановились.
Переведя дыхание, Егор обратился к девушке:
– У тебя в деревне родня есть?
– Да, – плача ответила Лидочка, – в конце деревни живёт тётка.
– Вот и хорошо, давай дуй к ней. Отсидись там. Дома пока не показывайся, – произнёс Егор, нежно смахивая слезу с её щеки. – Поняла, дурёха?
– А как же дедушка?
– Да нужен им древний старик. К тому же не успеешь ты с ним уйти. Давай, Лидочка, беги, беги! Схоронись на несколько дней.
И Егор начал подталкивать её рукой.
– А то они уже наверняка спохватились, и не дай бог попасться им на глаза.
Лидочка попрощалась с красноармейцами и знакомыми тропинками побежала к своей тетке. Бойцы, пригибаясь, тоже поспешили в ближайший лес.
А по дороге на восток нескончаемым потоком железной лавиной двигалась вражеская масса.
Глава 4
Некоторое время командир и два его солдата короткими перебежками перемещались по пересечённой местности параллельно дороге, по которой двигались войсковые части Вермахта. В одной из лесополос Исмагилов увидел палатки с большими красными крестами на брезенте. Он коснулся плеча командира и указал на еле видневшиеся палатки.
– Санбат. Мать их, – выругался Егор. Затем, немного поразмыслив, добавил:
– Ребята, а ведь можно и оружием разжиться, скажем, автоматами, а то с этими берданками и тремя патронами далеко не уйдёшь. Да, Микола?
– Да, товарищ командир, но я не умею стрелять из немецкого автомата.
– Ничего, научим, привыкайте пользоваться трофейным оружием. И ты, шайтан, не умеешь стрелять?
Исмагилов тоже отрицательно покачал головой.
– Я из нашего автомата ППШ-41 стрелял, товарищ лейтенант, думаю, разница небольшая.
– Небольшая, небольшая, Исмагилов, ладно, хватит об этом. Сейчас давайте обдумаем, как незаметно подойти к палаткам и разведать обстановку. Исмагилов, чуешь, куда я клоню? Мышкой подползи, всё разнюхай, и сразу назад. Только разведка.