В центре музыки
Шрифт:
Его машина стояла у моего дома, я вначале остановилась, увидев его, но потом медленным шагом пошла вперед. А он, облокотившись бедрами на машину и сложив руки на своей груди, смотрел зло, исподлобья, немного с опущенной головой. Чем ближе я приближалась, тем отчетливей осознавала, что нет, он не расстроился, а, кажется, был взбешен. И теперь я думаю, смогу я добежать до подъезда или нет? Он будто прочитал мои мысли, помотал головой и сказал низким голосом:
– Не советую.
– Я… – начала было я, но он перебил.
– Ты решила, что можешь щелкнуть меня
– Я… извини… я не хотела, – я пыталась сказать твердо. Но когда перед тобой бугай с метр девяносто и широченными плечами, какой бы ты смелой не была, все равно испугаешься.
– Извинения не принимаются. В машину. Мое терпение на исходе!
– Мне надо домой!
Он подошел и просто потянул меня цепким хватом, легко усадил в машину, захлопнув двери и что-то бормоча на своем языке, полагаю он ругался, скорее всего даже матом. Пока я шарила в поисках рычага, он сел за свое место, завел двигатель, и мы поехали, а если точно, то сорвались с места словно от погони.
– Куда мы едем?
– И что это было? – спрашивает он меня, игнорируя мой вопрос.
– Амир, я, правда, не хотела, чтобы так вышло, просто это неправильно.
– Конкретней.
Он говорил жестко, словно старался держать себя в руках. Я даже не хочу думать, каким он может быть, если отпустит себя, простыми словами «сорвется».
– Эм… ну, ты же понимаешь, я только начала работать и тут завела роман с президентом банка, – я говорила нервно, жестикулируя руками.
– Вчера ты так не думала, когда открывала свой сладкий ротик, подставляя его под мой поцелуй. Не думала и тогда, когда мы договаривались о том, что встретимся сегодня! Ты сказала «хорошо» на мое «встречу тебя после работы!»
– Прости, – я отвернулась к окну. – Отпусти, Амир, родители будут переживать, – тихо сказала, я.
– Звони и скажи, что ты не придешь ночевать.
Я резко повернула к нему голову.
– Что?! Отпусти немедленно, – закричала я и стала лупить его по руке, но она словно каменная. И, кажется, больно сделала, только себе.
– Твою ж… – он резко свернул на обочину, затормозив. – С ума сошла? Что ты творишь? Я за рулем, а ты дергаешь меня! Кто тебя научил руки распускать?!
Я заплакала, склонив голову и сжимая ушибленную ладонь.
Он тяжело выдохнул и уже другим тоном, взяв меня за ладонь, сказал:
– Дай посмотрю.
Я расслабила свою ладонь, и он притянул ее к себе.
– Больно? – ощупывая, спросил Амир.
– Немного, – ответила, шмыгая носом.
Алан достал платок, вытер слезы на моих щеках и даже нос, как ребенку. Мне от этого жеста, стало неловко.
– Звони родителям и скажи, что ты сегодня не придешь. Скажу наперед, я не собираюсь набрасываться на тебя, можешь быть спокойна за… за себя.
– Но я никогда не ночевала у мужчин, – с укором сказала я.
– И это правильно. Поэтому можешь сказать, что ты останешься у подруги.
– У какой подруги? Я никогда не ночевала вне дома.
– Ты можешь и не звонить,
– Не отпустишь?
– Нет.
Теперь пришла моя пора вздыхать тяжело. Это бесполезно, он «твердолобый». Достала свой смартфон и набрала папе.
– Привет, папуль.
– Привет, цапелька.
– Па, тут такое дело, я не приду сегодня ночевать домой.
– Как это не придешь? Что случилось?
– Ну, почему сразу «случилось?» Просто мы с подружкой решили сходить в кино, и она предложила переночевать у нее. Не переживай, па.
– Юнок, что-то я тебя не узнаю, но надеюсь ты знаешь, что делаешь. Не заставляй нас с матерью волноваться.
– Хорошо па, не переживай, передавай маме привет. Пока, па.
– До завтра, цапелька, – папа закончив разговор, положил трубку.
А я сижу, и мне так стало плохо на душе, что пришлось врать папе.
– Цапелька? А почему цапелька?
Я отвернулась к окну и сказала:
– Не знаю, папа всегда меня так называет.
– Хм-м… интересно… догадываюсь, почему.
Я ничего не ответила, так и сидела, уставившись в окно.
Как оказалось, мы уже приехали. Амир заехал на парковку, а оттуда мы поднялись к нему. Я впервые вижу, чтобы вот так с парковки сразу работал лифт, который поднимает прямиком в твою квартиру. Лифт остановился, за ним была еще дверь, к которой Амир приложил всего лишь палец, который и являлся ключом. Он пропустил меня вперед, и я осторожными шагами прошла в квартиру. Мне она сразу понравилась, такая просторная и много окон, словно не стена напротив, а одно сплошное окно, красиво оформленное воздушной вуалью. Перевела взгляд на интерьер… одним словом, все красиво и неприлично дорого. Настолько, что я стесняюсь пройти дальше, стою на месте практически у порога, а это только холл.
– Раздевайся, Юна.
Я оторвала свой взгляд от созерцания его квартиры и перевела взгляд на ее владельца, задрав голову.
– Да, – сказала и стала раздеваться.
– Давай я тебе помогу.
– Да, спасибо.
Мои руки меня не слушались от волнения. Амир помог снять пальто, под ним снова офисная одежда, как и в прошлый раз, когда мы ужинали. Сняла обувь, пригладила юбку.
– Проходи, присаживайся на диван, я сейчас.
Я посмотрела ему вслед, пока он не скрылся в комнате, и осторожными шагами прошла к полукруглому большому дивану, села с края. Через минут пять Амир вернулся с футболкой на вешалке и тапочками в руке.
– Надень тапки, они новые. Футболка моя, она тоже новая, держи.
Приняла из его рук футболку.
– Эм… спасибо за тапочки. Я предпочитаю в своей одежде остаться, поэтому футболка не нужна.
– Нужна. Иди в душ, для тебя есть все принадлежности, начиная с зубной щетки и до мочалок с гелем. Пойдем, покажу куда.
Он довел меня до ванной комнаты, открыл двери и подтолкнул по направлению, потому что я не могла решиться шагнуть в нее и, как дура, стояла с этой футболкой на вешалке в своей руке. В итоге я стою внутри ванной комнаты, глядя на него.