В центре музыки

П. Лика

– А зря… никогда не знаешь, когда может пригодиться.

Она немного нахмурилась, осмысливая это я к чему… А я ответил на ее вопрос:

– Нет, наши женщины могут носить и то и другое.

– А-а… понятно.

Проходит секунда, у нее расширяются глаза, и она спрашивает:

– А ты женат?

– Нет, – усмехнувшись, ответил я. И мне показалось, что я услышал ее облегченный выдох.

– А сколько у тебя будет жен? – запрокинув голову, я засмеялся, а потом спросил:

– Тебе не кажется, что ты плавно перешла с моих вопросов на свои?

– Это

называется общение, – улыбнувшись, остроумно ответила она.

– Угу… – тоже улыбаясь, говорю ей. – Мне нравится наше общение, – и она сразу смутилась. – И смущение твое, тоже нравится.

– Амир… не надо.

– Почему? Разве я не могу высказать свою симпатию девушке, которая мне очень нравится?

Она опустила глаза и сказала:

– Можешь… Только, для меня, все равно, это выглядит странно.

– Скажи, что именно?

– Скажу… например, мое нахождение здесь, нездоровый интерес начальника, вдруг из всех девушек столицы он выбирает меня.

И после всего сказанного она поднимает голову и смотрит пронзительным серо-голубым взглядом на меня, который сшибает с ног и лишает дара речи. «Твою мать… что за девочка… она хоть понимает это…», – поднимаюсь с дивана и иду на нее, а она смотрит на мое приближение к ней, приподнимая голову.

– Иди сюда, – взяв ее за руки, предлагая встать, что она и сделала.

– Пойдем со мной.

Иду с ней через холл, подвожу к большому зеркалу, сам становлюсь сзади и говорю:

– Посмотри на себя.

– Что ты делаешь? – спросила меня Юна.

– Не задавай вопросов, просто посмотри на себя, – она выполнила то, о чем я попросил. – Знаешь, – положил ей руки на плечи и продолжил: – В идеале, если бы ты сейчас смотрела на себя обнаженную. Не стоит напрягаться, ничего такого делать не собираюсь. Я сказал, что в идеале. Уверен, что под одеждой, ты еще красивее, чем есть. Юна, ты права, у меня непростой интерес к тебе… и это правда. Ты не видишь моими глазами. А я вижу перед собой не просто самую красивую девушка столицы, но еще и уникальную девушку… ты не видишь, какой ты бриллиант, я не могу пройти мимо и оставить какому-нибудь Ивану забрать его. И если до сих пор Иван этого не сделал, значит, он глупый, и принял редкий бриллиант за стекло.

– Почему ты так говоришь? – тихо спросила она, глядя на меня через зеркало.

Погладив ее плечи, спускаясь до середины рук, сказал:

– Потому что это правда, ты редкая красавица… бльдэ хло* (моя сладкая).

Сам не знаю, как это вышло, но все, что я сказал, чистая правда. Каждому бриллианту свой огранщик.

– Повернись ко мне…

Амири* – с арабского – мой принц

Бльдэ фатат хлоа* – с арабского – моя сладкая девочка

Хлва – с арабского – сладкая

Бльдэ хло – с арабского – моя сладкая

9 глава. Юна/Амир

– Юна –

Невозможно не подчиниться, особенно, когда сама того же хочешь. И я поворачиваюсь к нему лицом. Никогда не слышала таких слов, мне никто их не говорил… Мое сердечко бьется, когда он рядом.

Когда его пальцы прикасаются ко мне, как сейчас.

Амир приподнимает мое лицо за подбородок и смотрит на меня горящим взглядом, гипнотизирует меня, что-то пробормотав на своем языке. Медленно склоняется к моим губам, целуя их мягко своими чувственными, и они вновь разомкнулись, как в прошлый раз. Он не стал долго ждать, его язык тут же заполнил мой рот. Я лизнула своим языком его язык, у него вкус крепкого кофе… вкусно…

– Девочка моя… серебряная, какая же ты сладкая… – оторвавшись, пробормотал мне в рот Амир и снова заполнил мой рот влажным и настойчивым языком.

Его губы переместились на лицо и опустились к шее, оставляя дорожку влажных поцелуев. Я опьянела от этой накатившей нежности. Тяжело открыв свои глаза, вижу, что Амир сидит на диване, а я у него на руках и он поглаживает мое оголенное бедро. Как я могла этот момент пропустить… когда мы переместиться успели, непонятно. Футболка неприлично задралась, на меня накатывает волна паники.

– Амир… Амир…

– Сладкая моя… как же ты пахнешь… – между поцелуями и поглаживанием шептал он.

– Не надо… я…

– Ничего не будет… обещаю, только не напрягайся так. Хочу тебя, только погладить. Ты позволишь мне? – говорит и смотрит на меня, продолжая поглаживать мои икры.

Мой взгляд тоже приклеился к нему. Не хочу, чтобы наш контакт разрывался. Он меня держит, как ребенка, а моя рука покоится на его шее. Жар внизу живота прокатился волной и пульсацией в месте, где ничьих пальцев кроме моих не было. Я не говорю ровным счетом ничего, только смотрю пристально, также как он. Амир понимает меня без слов. Его рука продолжила путь, я понимаю, что он сейчас сделает. Мое сердце участилось оттого, что это очень интимно и оттого, что это случится сейчас. Стыд, страх, интерес… все перемешалось в моей голове. Чем ближе его пальцы, тем труднее становится дышать. Он считывает мое состояние, я и не пытаюсь его спрятать… не получится. Понимаю, что одно мое слово, и он тут же остановится. Его рука добралась до моего белья, подцепив пальцами, потянул его медленно вниз, и я рефлекторно сжала свои коленки. Он остановился и хрипло сказал:

– Юн… я не сделаю тебе больно… обещаю, просто доверься.

И мне захотелось довериться человеку, который смотрит на меня так, как никто и никогда.

– Расслабься, – сказал, потянул трусики через расслабленные колени и снял через щиколотки. Его пальцы вновь стали подниматься поглаживающими движениями вверх, ощупывая мои ноги. – У тебя красивые икры, – констатировал он на ощупь. А потом его рука быстро переместилась вверх к заветному местечку. Накрыл ладонью и погладил сверху. Мое дыхание стало шумным, а цвет его глаз, кажется, стал похож на расплавленное железо.

– Раздвинь немного свои ножки, – тихо говорит он мне, словно боится спугнуть.

«Не знаю, как вообще осмелилась на такой шаг, и позволила ему делать это с собой…», – пронеслось туманно в моей голове. И я слушаюсь, немного раскрываю свои бедра.

Конец ознакомительного фрагмента.