В час, когда взойдет луна
Шрифт:
— Где это ты так лихо научился? — с оттенком зависти спросил Эней.
— Одно время я вращался в компании, где кокаин считался чем-то вроде утреннего кофе. Диализный аппарат там был предметом повседневного быта. И скажи спасибо, что я вовремя снабдил им нашу аптеку — а то ожидала бы тебя здо-рро-веннейшая клизма.
Антон прыснул. Это всё ещё шок, обычно он на такие шутки не ведётся. Эней легонько кивнул Игорю.
— Ты ведь как хватанул этой дряни — через рот? — уточнил Цумэ. — Извини за такой интимный вопрос.
— Кока-кола, — Эней в двух
— Этот трюк изобрели одновременно со шприцами, — Цумэ покачал головой. — Не думал, что именно ты вденешься. Ты вообще в силах изложить ваш разговор?
Эней попробовал собрать расползающиеся воспоминания.
— Нет. Да и разговора почти не было. Игорь, она… она даже меня не допросила. Кто мы, что мы, где… Она просто поболтала со мной немного и тупо траванула меня, понимаешь?
— Понимаю. Ей всё равно.
— А я не понимаю. Ну, меня она угробит — но вы-то останетесь…
Игорь вздохнул.
— Ну и агнец ты, агнец. Свидетель у нас кто? Подпольщик со стажем у нас кто? Выкормыш Ростбифа у нас кто? Да появись в штабе даже Мэй с Десперадо и повтори твою историю — им уже могут спокойно «не поверить», не запятнав репутации. А вот у тебя был хороший шанс устроить раскол.
— Она сказала, — Эней зажмурился, потом открыл глаза, — что решение сдавать Ростбифа принимали всем кагалом. И что меня приказал убить исполнительный комитет. Думаю, правду сказала — я для неё всё равно был покойник.
— То есть, — заключил Игорь, — у нас опять полный туман. Эта ваша Стелла может быть и не крысой, а честной сволочью. Жалко, что она тебя этой пакостью накачала. Был бы ты живой, мы могли бы вернуться в «Глобо» вместе с фургоном, и задать пару вопросов.
— У нас не туман. — Эней снова зажмурился. Глаза фокусировались и расфокусировались против его воли, это было дьявольски неприятно. — У нас всё много хуже. Она, перед тем, как я вырубился совсем, ба… Эллерт сказала, что не тронет моих контрабандистов. Ты понимаешь?
— Твоих? — Игорю тоже захотелось закрыть глаза. Контрабандисты. Стах. База. Если она связала контрабандистов с Энеем, значит, нас вели. Либо с Украины, либо, наоборот, отследили назад от Курася. Второе все-таки лучше. А может быть, она шла по связям Ростбифа или Каспера — тогда неизвестно, что ещё засвечено. Или что не засвечено. А есть и третий вариант — это был выстрел наугад, попытка добыть еще немного информации, прочесть реакцию. Но полагаться на это мы не можем. И оставлять дело так не можем, даже если бабушка не лгала. Потому что одно дело — остатки наспех набранной группы при Энее мертвом, а другое — кто-то явно боеспособный при Энее живом. — Хочешь прийти к ней и выяснить, что она имела в виду?
— Да. Но она будет ждать визита.
Игорь кивнул. Фургон не вернулся. Охранника с девушкой нет. Вывод — их засекли, догнали и сделали. А это значит, что у ростбифова выкормыша в карманцах имеется нечто более серьёзное, чем трое наспех обученных
— Я бы сейчас вернулся и возобновил наблюдение, — сказал Цумэ. — Не будет же она неделю отсиживаться в здании. Хотя… там, наверное, такой офис, что можно.
— Можно, — согласился Эней.
— Ловушка для Золушки. Для N Золушек… Черт, понапутали — хуже клановых варков.
— Если бы это было СБ, я бы почти поверил, что они подставили нам эту пару в фургоне, чтобы посмотреть, что мы умеем. Чёрт… — Эней не мог понять — то ли это у Цумэ так лицо искривилось, то ли у него самого опять зрение сбоит.
— Но вот чего они не могли вычислить — это импровизации, — решительно сказал Цумэ. — Мы едем. Мы трое. Костя, приготовь всё к отходу. Тоха, будь здесь, следи за состоянием пациента. Я с тобой свяжусь. Мне часика через полтора потребуется, чтобы ты вызвал скорую в названное мной место.
— Энеуш, — Мэй подошла к дивану, опустилась на колено, поцеловала мужа в лоб, — мы обязательно вернёмся.
— Вы только попробуйте не… всех уволю.
Хлопнула дверь, рыкнули двигатели мотоцикла и «папильона» — фуру оставили Косте, «Глобо» припарковали в доке яхты, чтобы не светить возле дома.
Священник на кухне шуршал мусорным пакетом, собирая всё, что нужно было выбросить.
— Говори со мной, — велел Эней.
— А… о чём? — не понял Антон.
— О чём хочешь. Не давай заснуть.
— Почему?
— Потому что тогда просыпаться придется… из этого.
— Хорошо. — Антон подвинул стул, сел рядом. — У меня тут всё равно концы с концами не сходятся… Кэп, я… Я даже после Курася думал, что мы сможем что-то наладить. А потом я испугался, когда вы обсуждали там, что с тобой может сделать Стелла. Я понимаю, когда это СБ, но когда свои… А сегодня — вообще. Ты мог ошибиться, мы могли что-то пропустить, но если ты прав, ей даже неважно было, что с ней потом будет — а это значит, что она ожидает всего. Что она привыкла так жить и думать, а она ведь не уличный стрелок из «Шэмрока», она преуспела в обоих мирах, у нее есть рычаги и возможности. И если у нас будет то же самое — то зачем заводиться? Подожди. Я понимаю, что мы хотим всё это изменить. Но, смотри, мы ведь действуем точно так же, как они — по той же схеме.
Андрей снова с силой сжал и разжал веки. Как мог — слушаться они слушались, но плохо.
— Антон, — сказал он. — Я передумал. Найди мне молока.
— Молока?
— Обычного. Ну, что ты удивляешься? Оно связывает токсины, не знал?
Антон еще колебался.
— Здесь Костя, — успокоил его Эней. — А аппарату присмотр не нужен.
— Есть, — сказал Антон.
До ближайшего супермаркета было полчаса ходьбы, задача поставлена, у парня немного проветрится голова… Эней знал, что с Антоном нужно поговорить о том, о чём он начал — но мозги решительно отказывались обрабатывать что-либо, кроме сегодняшней задачи. И все равно, на втором-третьем шаге его сносило на ярость — как они могли, как они смели оказаться тем, чем оказались!