В чем секрет обаяния
Шрифт:
– Полегче, крошка.
– Не сейчас, - прошептала она, изгибаясь, сжимая его все сильнее. Его стон, возвестивший о капитуляции, прозвучал для нее небесной музыкой.
Вот и все, что мне необходимо, думала она. Никаких расчетов, никаких опасений, никакой скованности. Только его тело, слившееся с моим телом.
На этот раз победила она, только гордость не позволит Йену долго оставаться побежденным.
– Мне жаль.
– В его извинении не было ни капельки искренности.
– А мне нет.
– Она пробежала пальцами по его шелковистым волосам. Расквитаешься
– Ты чертовски права, расквитаюсь, - поклялся он, словно речь шла о его чести. От его сбившегося дыхания словно бальзам лился на ее душевные раны.
– Послушай, Йен, почему бы тебе не забыть на время о проклятом мужском самолюбии и не признать, что отдаваться не менее приятно, чем брать?
Глава 11
– Проголодалась?
Шэннон издевательски улыбнулась и удобно устроилась на его коленях.
– А ты?
– Нет, черт побери, но я свое получил. Ты нет.
Шэннон рассмеялась и прижалась лбом к его лбу.
– Господи, мачо, какой же ты идиот! Сегодня речь не о сексе.
– Ну и отлично, - проворчал Йен.
– Ты иногда такой тупой. Я получила все, в чем нуждалась. И думаю, тебе тоже не на что жаловаться.
Иен опустил голову на ее плечо и куснул атласную кожу. Эта женщина, требующая так мало и дающая так много, в самом деле сводит его с ума. Необходимо вернуться на твердую почву прежде, чем Шэннон поймет, что завладела не только его телом, но и сердцем.
– Марш в спальню. Я принесу тебе сандвич.
– Ужин в постель? Ты меня балуешь.
– Не привыкай, - шутливо предупредил Йен.
– И не мечтаю.
Шэннон соскользнула с него, и он задрожал словно от озноба, хотя в квартире было совсем не холодно.
Она подняла с пола халат и исчезла в спальне. Йен натянул джинсы, взял на кухне тарелки с уже приготовленными сандвичами и последовал за ней.
Шэннон в его футболке лежала под клетчатым покрывалом, и, хотя она улыбалась, ей было явно не по себе. Что это? Запоздалая реакция на нападение или ее тревожит что-то другое?
– Мне надо будет уехать пораньше, а то Челси подумает, что ее снова бросили. Я стараюсь не оставлять ее надолго. Ребенка успокаивает порядок.
Йен присел на край кровати.
– А тебя?
В золотистых глазах Шэннон сверкнула печаль.
– Иногда лучше не привыкать к порядку и спокойствию. Ведь кто-то другой может отобрать это у тебя, получив слишком много власти над тобой. Подозреваю, ты и без меня это знаешь.
– Шэннон пожала плечами и занялась сандвичем.
Ее философия мало отличалась от его собственной. Итак, он нашел женщину, которая идеально понимает его. Зачем же он изо всех сил стремится изменить ее? Пытается властвовать, сохраняя безопасную дистанцию? Неужели он такой лицемер? Или просто совершил непростительную глупость: влюбился в нее? Йен постарался отмахнуться от этой пугающей мысли.
– Хочешь пить?
Шэннон отрицательно покачала головой.
– Спать?
– Не в одиночестве. Если ты уйдешь, я просто посижу до утра.
– Шэннон...
Понимает ли она, о чем просит его?
– Никто не заставляет тебя оставаться. Иди спать перед своим телевизором. Я почитаю.
– Она взяла с тумбочки книжку.
– Это руководство по эксплуатации грузовика, предупредил Йен.
– Увлекательное чтение, - заметила Шэннон, перелистывая справочник.
– К утру я стану экспертом, может, даже вступлю в профсоюз водителей грузовиков.
– С твоим лексиконом ты прекрасно впишешься в их команду.
– Йен убрал тарелки на тумбочку.
– Пообещай, что уснешь, если я останусь.
– О, ты зря волнуешься. До конца ночи твоему целомудрию ничто не угрожает.
Однако, возможно, в опасности его душевный покой. Уйти нельзя, а оставшись, он окажется в ситуации, которой успешно избегал всю сознательную жизнь. Что же делать? Йен решил пойти на компромисс: остаться, пока она не заснет.
Он потянулся к одеялу.
– Разденься, - приказала Шэннон. Иен повиновался, стянул джинсы и забрался в постель. Шэннон улыбнулась, и он готов был поклясться, что увидел победные искры в ее глазах. Однако мучительная боль сомнений притупилась, когда Шэннон прижалась к нему. Господи, если он забудет об осторожности, то привыкнет к прохладному шелку ее кожи.
Йен погладил ее голову, плечо, изумительный изгиб талии. Шэннон вздохнула, прижалась к нему теснее, а через несколько минут ее дыхание стало спокойным, размеренным. Йен закрыл глаза и вдохнул сладостный аромат. Странно, как упоительно просто обнимать эту женщину. Удивительная интимность совместного сна волновала его, пробуждала чувства, которые он не желал испытывать... Как будто у него оставался выбор!
– Я люблю тебя.
Ее едва слышный шепот потряс его, сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Может, она просто разговаривает во сне? Йен притворился спящим.
– Йен?
Ловушка! Если он отзовется, Шэннон поймет, что он не спал и, следовательно, слышал ее признание. Ну нет! Он поклялся, что никогда не скажет этих слов ни одной женщине, и пока еще не готов нарушить клятву. Даже ради Шэннон. И удирать нельзя. Придется остаться или признать, что он не только трус, но и лжец. Но тут дремота навалилась на него и увлекла в безмятежный глубокий сон.
Шэннон точно почувствовала момент, когда Йен заснул, и это случилось много позже ее признания в любви. Его молчание причиняло боль, но не удивляло. Спасибо еще, что Йен не выскочил из постели, как ошпаренный.
С тоскливым вздохом Шэннон прижалась к Йену. Наверное, это ее последняя ночь с ним. Ну кто ее дергал за язык? Что на нее нашло? Он же не скрывает, что ему не нужны осложнения. Никаких обязательств. Ей не переделать Йена, как и не вернуть вырвавшихся слов.
Неужели он не понял, что она так же боится потерять свою независимость, как и он? А если бы знал, изменило бы это что-нибудь?
После завтрака Йен отвез Шэннон на стоянку, где она оставила свою машину. К счастью, запасной ключ всегда был прикручен проволокой к внутренней стороне бампера - единственный полезный совет, который когда-то дал ей отец.