В чужом клане
Шрифт:
— Понимаю, — ответил ее брат коротко.
— А вот я не очень, — сказал я.
Амана глубоко вздохнула.
— За последние триста лет не было ни одного доказанного случая одержимости Могильными гирзами. Обычно они сразу появляются в своем настоящем облике. Тот факт, что она прибыла сюда в виде человека, находилась в человеческом теле много часов, вела себя как человек, говорит о возросшей силе гирз. Возможно, о начале новой Волны.
— Волны?
— Это период времени, когда силы демонов увеличиваются в разы.
— А рост силы демонов ведет к более частым атакам? — сделал я логичный вывод, и Амана кивнула.
— Да, в разы.
Хеймес подошел к постаменту, вложил меч в ножны, потом повернулся к нам с Аманой и его лицо приняло непривычно серьезное, почти торжественное, выражение.
— Рейн Менхард. Благодарю тебя за спасение моих людей. Клан аль-Ифрит у тебя в долгу.
В том, как прозвучала последняя фраза, было что-то, что отозвалось глубоко внутри меня. Это походило на память тела, которое знало, как сражаться и убивать. И которое знало, что следовало отвечать на такие слова.
Моя правая рука будто сама прижалась к груди напротив сердца, я выпрямился, хотя и без того стоял прямо, плечи расправились. И слова, которые слетели у меня с языка, тоже пришли сами и прозвучали как что-то, очень давно выученное наизусть и доведенное до автоматизма.
— В благодарности нет нужды, ми-дан. Защищать людей от тварей — долг каждого воина.
Во взгляде Хеймеса промелькнуло удивление, тут же скрывшееся за привычным выражением доброжелательности.
— Благородный ответ.
Когда мы вышли из ритуального зала, первым делом я заметил, что главные ворота, ведущие в замок, закрыты, и перед ними стоит два десятка вооруженных воинов.
— Середина дня, а вход перекрыт, — озвучил я свое наблюдение.
Хеймес бросил мимолетный взгляд в ту сторону.
— Да, я велел закрыть все ворота и поднять щиты сразу, как понял, что произошел прорыв демонов, — сказал он почти безучастным тоном.
Поднять щиты? Впрочем, мне хватило одного мгновения, чтобы заметить волны искры, плывущие над стенами и выше, и очень напоминающие тот магический полог, который закрывал выход из зала.
— Зачем это нужно, ми-дан?
Глава клана чуть приподнял брови.
— Затем, что причиной прорыва может быть диверсия. Мы в сердце корневых земель, Рейн. Чтобы попасть сюда, демоны должны сперва взломать сотни щитов, защитных плетений и… — он не договорил, лишь чуть улыбнулся и неопределенно повел в воздухе рукой. Должно быть то, о чем он промолчал, было не для ушей чужака. — В общем, сделать это без помощи человеческих магов демонам очень сложно. Поэтому, пока я не проверю всех обитателей замка, никто его не покинет.
Звучало логично, вот только…
— Что демоны могут предложить людям такого, что оправдает подобное предательство?
— Золото, например, — отозвался Хеймес. — Сами демоны ценят совсем другие вещи, но они достаточно умны, чтобы понимать, чем можно купить людей. Есть люди, которые равнодушны к золоту, но мечтают о власти — демоны могут помочь ее получить. Есть те, кто больше всего хочет отомстить — или же спасти своих любимых. Демоны могут не только убивать, но и излечивать от редких опасных болезней, с которыми наша магия не справляется. Демоны могут предложить очень многое, Рейн.
Похоже, отношения людей и демонов были куда более тесными и запутанными, чем мне представлялось.
Мы успели отойти от башни шагов на тридцать, когда я ощутил вспышку жара внутри. В зале я уже притерпелся к нему и надеялся, что скоро он схлынет полностью. Вместо того он накатил новой волной.
— Рейн, что с тобой?!
Жар стал настолько невыносим, что я понял, что не могу даже говорить. А потом в тишине прозвучал громкий звук чего-то ломающегося.
Я раскрыл ладонь, в которой так и сжимал очищающие амулеты. Камень одного из них пересекала широкая трещина. Вновь треск — и к первой трещине добавилась вторая. А потом камень вовсе раскрошился в мелкую пыль, оставив лишь пустое гнездо металла.
И в то мгновение, когда это произошло, я ощутил, как волна жара схлынула, а сам он вновь стал выносимым.
Амана ахнула, глядя на то, что осталось от одного из амулетов.
А потом пришла вторая волна невыносимого жара, и камень во втором амулете раскололся на четыре части.
Что со мной произойдет, если все амулеты разрушатся?
Полное перерождение? Как то, которое началось в зале?
Я стану живым огнем, ифритом?
Или же превращусь в такого же демона, как тот, который затесался среди моих предков, кем бы он ни был?
Хотя нет. Мне даже не надо было смотреть на Хеймеса, чтобы понимать — он не позволит мне переродиться и убьет прежде, чем это случится, и никакая благодарность за спасение людей этому не помешает. Ни один глава клана, находящийся в здравом уме, не позволит безумному одержимому появиться в своих владениях.
И, положа руку на сердце, я вовсе не был уверен, что хотел бы продолжать существовать в виде этого безумного одержимого. В виде кого-то, подобного монстру, которого я только что убил.
И да, насчет перерождения…
— Пока мы были в зале, жар был слабым, амулеты держались… — начал я говорить, но Амана прервала меня.
— Амулеты! — потом она перевела взгляд на брата. — Мес! Амулеты хранятся там же, где и раньше?
После его кивка она сделала движение, будто собиралась кинуться бежать, но задержалась, сжала его предплечье.
— Если дойдет до явной одержимости, используй ограждающие щиты! Только их! Пожалуйста, Мес! Я… я смогу вернуть Рейна, если перерождение не зайдет слишком далеко.