В чужом обличье
Шрифт:
Реймонд, заметив королевский стяг, остановился в недоумении. Гарриш Второй никак не мог выехать на эту охоту. Королева Вэйна тоже, она если и выезжала куда, то в родную долину, охотилась там в болотах на цапель, уток и дроф. Люсиль, Симон и Фабио отпадали, оставался только…
— Кронпринц Корсин, — пробормотал Реймонд сквозь зубы, — принесла же его нелегкая.
Возможно, стоило бы поступить в характере деда — просто поскакать дальше по своим делам, но Реймонд стоял, перекатывая в голове ужасное подозрение, мимоходом опять проклиная
Взгляды кронпринца ни для кого не были тайной: он открыто называл Ранфию и Ойстрию «добрыми соседями» и выступал в их поддержку. То, что сам Реймонд узнал об этом лишь недавно, во время стычки с послами этих королевств, говорило скорее о нежелании самого Реймонда связываться с политикой во всех её проявлениях.
Свита у Корсина была принцу под стать: наёмники, искавшие счастья на чужбине, да так и не нашедшие, младшие сыновья, которым не светило наследства, готовые зубами хвататься за любой шанс подняться выше. Например, пойдя под руку Ранфии.
И вот внезапно убит граф Барбершлахт, представитель столь любезной сердцу кронпринца Ойстрии, а сам кронпринц оказывается неподалеку, якобы на охоте. Встречается с магистром Агостоном, мешающим Перпетолису оказаться под властью Ойстрии и Ранфии… бывают же на охоте несчастные случаи? Стрела там случайно сорвалась или ещё что, даже маги смертны.
— Возможно, они нападут на меня, — пробормотал Реймонд, — готовься.
Тронул лошадь с места, в движении отделяя иллюзорного двойника, а сам отъезжая в сторону. Так будет надёжнее, чем любые щиты, если приближающиеся охотники рискнут и нападут сразу. Возможно, они решат зайти не в лоб, отравить там или подпоить, дабы потом зарезать, пока «магистр» будет ослаблен опьянением.
Если, конечно, подозрения Реймонда верны.
— Магистр! Уважаемый магистр Хатчет! — донеслось сзади.
Двойник Реймонда повернул голову, оглянулся с недовольным видом.
— Ты же говорил, у тебя дружба с королём, — с подозрением в голосе произнесла Агата.
— Всё сложно, — вздохнул Реймонд. — Будь всё просто, я бы…
Он осёкся. Справился бы он сам? Или весело прогуливал бы денежки деда в каком-нибудь Прагсе, не думая ни о чём? Ответа не было.
— Прошу прощения, уважаемый магистр Хатчет, что оторвал вас от раздумий! — подлетел к двойнику один из наперсников принца. — Кронпринц Корсин хочет засвидетельствовать вам своё почтение!
Двойник смерил его мрачным взглядом. Минуту спустя подлетел Корсин, поклонился изящно, не слезая с коня, после чего выразил своё почтение и перешёл к объяснениям, не спеша нападать.
— Новый владетель долины Кроссшлахт, барон Войцеховский, сообщил, что в окрестностях появилось много волков, режут скот, нападают на людей, и я решил размяться, а заодно помочь стройке, которую ведут наши добрые соседи из Ойстрии! — весело объяснял Корсин. — Мы устроили облаву, загнали их и перерезали, как они резали скот, но нескольким удалось уйти! Мы гнали их, почти загнали, но тут, каким-то злым колдовством все перебило запахом сырого мяса!
Иллюзорный двойник взирал с мрачно-надменным видом, настоящий же Реймонд смущенно закашлялся, прикрывая рот рукой. В ухе раздавались смешки Агаты.
— Да таким сильным, что собаки сбились со следа! Тут кто-то вспомнил, что видел вас, и я поспешил засвидетельствовать свое почтение и сообщить о злом колдуне!
Реймонд аж кашлять перестал от такого заявления. Удобный предлог кого-то зарезать, объявил злым колдуном и смело суй кинжал в живот, по самую рукоять.
— Волки задрали кого-то, вот и всё, — буркнул двойник.
— Надо было развеять иллюзию, подчистить за собой, — прошептала в ухо Агата.
— Да кто бы знал, цто эти… принцы навоображают себе злых колдунов? — зло ответил Реймонд.
— То есть не было злого колдовства? — уточнил Корсин.
— Не было.
Похоже, принц был ещё не в курсе убийства графа Непера и считал, что магистр едет с очередным осмотром дороги. Корсин поклонился, распрощался, и охота поскакала обратно, шумно, весело, беспечно. Реймонд же выдохнул с трудом. Живот болел так, словно туда уже всадили кинжал, да еще и повернули два раза.
То, что на него не напали сразу, ещё ничего не означало, возможно, увидели, что «магистр Агостон» настороже, и решили напасть позже, ударить в спину во время расследования. Поэтому Реймонд пустил впереди себя иллюзорного двойника на лошади, сделав его максимально достоверным, со звуками, запахами, аурой, всем, чем только можно. Себя же Реймонд скрыл, как только мог, и незаметно ехал следом.
Именно это его и спасло.
Под иллюзорным конем впереди неожиданно вспыхнула сложная фигура, словно вычерченная огнём в камне. Ударило вспышкой огня, разрядом, развоплотившим иллюзию.
— Замри! — крикнула Агата в ухо.
Реймонд и без того остановился, моментально пересоздал двойника, уже без коня, изобразив все так, словно тот поднялся из камня неподалеку от ловушки. Камни вокруг вздыбились, заблестели полированными поверхностями, словно зеркалами, оттуда ударили лучи света, ослепляя «магистра Агостона». Откуда-то из тайника, прикрывшись дополнительно поднятыми скальными пиками, выскочила фигура, замотанная в ткань, попыталась поразить «магистра Агостона» в спину.
Реймонд, наблюдавший со стороны, изменил иллюзию, словно дед успел всё заметить, ушёл от удара и попробовал ударить в ответ. Фигура скрылась, ушла за камень, словно скрылась в зеркале на поверхности камня, по ущелью побежали ещё знаки, словно огненные змеи, устремляясь к иллюзорному двойнику.
— Геомант, ритуалист, зеркальщик и боевик, да еще и с оружием, — быстро произнесла Агата. — Это ловушка!
— Да ты цто, — вырвалось у Реймонда невольно, пока он разворачивал коня.
— Смотри на них! — потребовала Агата.