В чужом обличье
Шрифт:
— Ой, это такая заноза в заднице, просто ужас, — Реймонд невольно содрогнулся, снова переживая не лучшие воспоминания. — Припёрлись тут с пару недель назад ко мне Имраниши, мол, неладно у нас, выручай, не иначе как злые ранфийцы порчу наводят, а не выручишь — мы на тебя нашей родственнице королеве нажалуемся! Да как пошли сказки рассказывать про белую кобылу хромую, что по низинам болотистым в Астрене скачет да пастухов пугает до полусмерти. И что земля у них теперь родить не будет, и лихоманка всех потравит, да и вообще, саранча налетит.
— Суеверия, —
— Знаю, она даже не белая была — серая, в яблоко. И бегала круглые сутки, только днём её не видно было, призрак же, энергетический конструкт. А ночью светится, вот Имраниши и пугались. Неделю эту с-собаку ловил, а она всё норовила в другом конце долины объявиться, возле меня-то люди бояться переставали, а вдали — наоборот. Говорил им, что надо просто не бояться, и оно само пройдёт — да какой там.
— Само? — хмыкнула Агата. — А появилось оно тоже «само»?
— Да нет, тут они правду сказали: ранфийцы нагадили, их там неподалеку целое войско стояло, вот они и бегали в предгорья, чтобы на своей земле не гадить, — отмахнулся Реймонд. — Только толку с остаточных загрязнений после их ритуалов не было бы, если бы Хэмиш Имраниш, дурачина, не перепугался и не решил свои сокровища в болоте рядом с Каркой захоронить. Прошел в самый центр болота, целых три золотых монеты и два зуба прикопал (явно ограбил кого-то, разбойник), да скотину охромевшую поверх клада зарезал, чтоб «охраняла», значит. Ну, призрак и поднялся.
Бредущий следом за ними пони тревожно прянул ушами.
— Половину долины излазил, печатями Эрнона простейшими исчертил, неделю в грязи ковырялся, пока эта сволочь на меня не вышла. Да я чуть не обо… кхм, — про то, что перед ним чующая страхи нечисть превратилась в разгневанную мастера Светлу, Реймонд решил умолчать. — В общем, как и написано у деда в книжке, призрак очень нестабильный, на простенький щит наткнулся и размазался в кляксу.
Некоторое время они шли молча.
— Гм, может, ты действительно взялся за ум, Хатчет, — нормальным, чуточку деревянным голосом сказала Агата.
— Да просто как вернулся, пришлось три раза Хосе объяснять про кобылу. Вот и запомнилось, — немного смущённо ответил Реймонд.
Так они вдвоем, практически в обнимку и доковыляли до башни. Донёсся грохот, похоже, Маэра от такой картины выронила тарелку, раздался сердитый голос домны Киэры, аккомпанементом к топоту ног Хосе и мявканью Мурзика.
— Какая башня, — восхищенно сказала Агата, втягивая ноздрями воздух, словно нюхая магию.
— Ага, дед лично строил! — гордо ответил Реймонд.
— Ой, точно! — спохватилась Агата, торопливо одергивая платье и поправляя волосы. — Меня же магистр Хатчет ждёт! Так, где мой диплом?
Она начала рыться в одном из сундучков, свисающих с пони, а Реймонд взирал на неё с какой-то непонятной самому себе жалостью и тоской. Словно вчера он вручал тут деду свой поддельный диплом, а тот гонял его молниями, ехидно выговаривая внуку за плохие иллюзии. Знать бы тогда, предупредить, предотвратить!
— Не волнуйся, уверен — дедушка всё поймет, — сказал Реймонд. — Давай разгрузим бедолагу да занесём вещи в башню.
Агата посмотрела на него с сомнением, но затем, решив, что собственного дедушку Реймонд всё же знает лучше, чем магию, начала стаскивать узлы и сундучки. Половину из них наверняка занимали книги и конспекты, так сказать, наглядно демонстрируя тяжесть знаний.
Затем из башни вышла домна Киэра, приветствуя Агату по всем правилам горского гостеприимства. Картину портила только дочь домны, Маэра, злая и бросающая на Агату сердитые взгляды. Будь они мужчинами, впору было бы говорить о кровной мести и вражде кланов лет этак на сто, а то и двести. Пока Реймонд озадаченно пытался понять, в чем тут дело, домна тоже что-то такое уловила, развернулась, благо ритуал приветствия подошел к концу.
— Так, — сказала она дочери не терпящим возражений тоном, — нечего тут стоять! Возьми пони и отведи его Аларишам, да не забудь поблагодарить как следует, а то ещё скажут, что моя дочь плохо воспитана!
Маэра собиралась что-то возразить, но после слов о плохом воспитании сникла, ответила, как подобает благовоспитанной горской девушке:
— Да, мама.
Одарив напоследок Агату и Реймонда убийственным взглядом, Маэра подхватила под уздцы пони, потащила прочь со двора. Можно было не сомневаться, с ней бедная лошадка кусты не пощиплет, а если и потянется, то Маэра просто утащит пони за собой, сколько бы тот ни упирался.
— Проходите, проходите, — благодушно предложила Киэра Агате, — теперь это и ваш дом.
— Да, конечно! — снова спохватилась Агата. — Магистр Хатчет ждёт!
Домна Киэра посмотрела укоризненно, но ничего не сказала, так как ей Реймонд объяснил всё заранее. Домна согласилась, что в одиночку Реймонд, конечно, не справится, что бедной девушке надо помочь и вообще, в Перпетолисе, конечно, о многих браках уговаривались старшие родственники, но последнее слово всегда было за молодожёнами. Если бы князь попробовал что-то такое учудить, насильно принуждать кого-то к женитьбе, то против него ополчился бы собственный клан. Но при этом домна настояла на том, чтобы Агате рассказали всё сразу и без утайки.
Реймонд немного поупирался, но затем согласился, вынужденно признав, что Агату долго за нос не поводишь. Это кого другого, не разбирающегося в магии или не имеющего доступа в башню, можно было долго и успешно обманывать видом деда, но не Агату в условиях, когда она приехала к магистру Хатчету учиться и работать.
— Осторожнее, здесь защита на крови, — вынужденно предупредил Реймонд, — держись за меня.
Агата понимающе кивнула, ухватила его за руку. Они успели дойти до середины лестницы на второй этаж, когда сверху выпрыгнул Хосе с криком: