В чужой голове
Шрифт:
– А разве так можно? Если уж меня заставили и личные фото удалить, и немного страницу подчистить…
– На самом деле, так и должно быть, но я уже знаю его домашний адрес, адреса лучших друзей, любимые блюда, часто посещаемые места – в общем, огромную кучу личной информации,– Олег усмехнулся. – Даже когда у него была последняя интрижка. Девушка, кстати, явно хотела через постель получить должность в Департаменте, но мужик тут не смог ей помочь, поэтому она его бросила.
– И он учился вместе с Шоховыми?
–
– И пошел работать учителем?
– В Ставрополе он работал инженером в компании, обслуживающей ГЭС, но потом почему-то переехал вместе с родителями и устроился в лицей учителем.
– Мне казалось, что он всегда работал с детьми. Или по крайней мере учился в педе…
– Я тоже так подумал, когда нашел диплом с отличием из педагогического. Но он оказался липовым. А диплом инженера настоящий.
– Тогда как он получил работу учителя? По поддельному диплому? Неужели никто не проверил его подлинность? И зачем вообще устраиваться в этот лицей?
– Без понятия. Его квалификация позволяла без труда найти здесь хорошую работу. Но он устроился в лицей.
– А с директором что?
– А вот он уже учился в одной группе с Алексеем. Потом пошел в магистратуру на гос. управление. Поработал школьным психологом, потом пустота, а после уже стал директором этого лицея после смерти предыдущего. Ты же в курсе, что там все мрут как мухи?
– Да. И, вроде, кроме количества, в этих смертях нет ничего подозрительного.
– И это-то и странно, не так ли? – я кивнул. Было так странно обсуждать это с кем-то кроме Алекса. Приятно. Мы словно были на одной волне.
Олег принес ксерокопию отчета о вскрытии и показаний свидетелей. Мы просмотрели материалы еще раз, уже вместе, но ничего нового узнать не нашли. Олег тоже заметил, что М. предпочитает девушек помоложе, но на педофила похож не был. Я рассказал ему про визит в квартиру М. и наш разговор. Олег усмехнулся и сказал, что и так знал, кто мог бы быть девушкой этого мужика.
– Ты слишком предвзят, – мужчина перевернул очередную страницу. – Я понимаю, что он тебя раздражает, но ты не должен подозревать его только из-за своего негативного отношения.
– Я подозреваю из-за того, что он – педофил, – в отчете о вскрытии не было ничего объясняющего сердечный приступ: никаких уколов жертве не делали, со здоровьем все было в порядке. Человек просто заснул и не проснулся. Я продолжал просматривать фотографии из спальни, пытаясь что-то найти.
– Почему? Нет никаких доказательств того, что он спал с той девочкой, – Олег раздраженно перевернул страницу. – Почему когда надо нет никаких бабулек у подъезда?
– Потому что время «Давай поженимся смотреть» и обед готовить. – казалось,
– С какой-то девушкой. Очевидно. Но Полина не похожа на жертву изнасилования.
– Лиза, – если бы я мог, я бы убил за тебя.
– Девочку, с которой его постоянно видели соседи, зовут Полина, – Олег взял ручку и что-то отметил в папке.
– Он на Лизу засматривался и в дневнике Владимир про отношения брата с Лизой писал.
– В каком дневнике?
– Ну, в том, который я забрал? – кажется, про это стоило сказать раньше или вообще молчать.
– То есть ты утащил улики с места преступления?
– Твои люди это уликами не посчитали. Да и дела ведь нет? Нет. Так что это – не улики.
– И уже ими не станет, – Олег устало вздохнул и потер лоб.
– Почему?
– Нет доказательств того, что твоя тетрадка принадлежала жертве. Даже если на ней остались какие-то потожировые жертвы, как объяснить факт ее появления у тебя? Нельзя же просто сказать, что ты ее на улице нашел.
– Ну, ее могу найти и не я.
– А кто? Я что ли? И как ты это себе представляешь? Я, что, правил поведения на месте преступления не знаю? Или ты хочешь ее подбросить в отдел? Тогда вопрос достоверности останется открытым и без признания она ничего стоить не будет.
– То есть нам нужно, чтобы он признался?
– Да. Дневник мы все равно не сможем использовать в качестве вещественного доказательства, но хотя бы сведения из него подтвердим. Где он сейчас?
– У меня в квартире.
– В следующий раз принеси. Так там сказано, что Михаил был в отношениях с Лизой?
– Да. Он признался убитому, что любит ее. Владимир был, мягко говоря, не в восторге.
– Понятное дело. И сейчас Михаил с кем-то живет?
– Да: у него в ванной есть женские шампуни и крема. И он хотел меня выпроводить, потому что должна была его девушка прийти.
– Но это все равно может быть и Полина. Соседка Владимира по лестничной клетке говорила, что его брат часто общался с Полиной и ее бабушкой. Он в принципе стал часто наведываться к убитому после смерти родителей.
Кажется, Олег продолжал еще что-то говорить, но я его уже не слышал: на фотографии часы, которые мы с Алексом нашли в коробке в спальне, лежали на полу. В комнате витал удушливый запах лилий. Я вошел в спальню и увидел брата, лежащего под одеялом. Он смотрел на меня пустыми серыми глазами…
Я поморщился от навязчивого цветочного запаха и попросил Олега открыть окно. Мы проверили опись и не нашли там никаких часов. Кажется, он не поверил, что у жертвы были открыты глаза, когда его нашел М.