В чужой игре
Шрифт:
Агент вжался в передний угол, под иконами, и замер, держа в руках охотничий ствол. Надо лишь перехватить ружье – патроны с картечью давно ждут своего часа. Просто так Петр Ильич себя не отдаст.
Незваный гость вдруг прильнул к стеклу и, ничего не увидев в помещении, торопливо отпрянул. В руках у него в ту же секунду образовался телефон.
– Дядя, это Серега Динамит, – говорил он, направляясь к воротам. – Похоже, ваш Петенька сдернул отсюда…
Агент хорошо это слышал. Прозвучала всего одна фраза, зато какая! Теперь точно известно, кто о нем соскучился.
С кухни в зал вышла мать и остановилась, глядя на сына.
– Опять приходили? – спросила она.
– Приходили.
– Хорошо мы с замком придумали – он там висит снаружи, вроде как нет нас, а мы тут…
Пробуждение компании было тяжелым. Вагин хлопал глазами. Матрос повторял одно и то же:
– Слушаем все сюда, объясняю…
Вовочка молчал, клоня голову на плечо. На Жеребца навалилась икота: с отдыха возвращались родители, и надо было избавиться от «квартирантов» с ворованными вещами.
Снаружи давно стемнело, но компания, словно сговорившись, молчала о недавних планах. Какие могут быть квартиры, когда во рту ночевал «эскадрон гусар летучих».
– Сейчас я вас всех опохмелю! – строжел на глазах Матрос. В голосе звучало железо. – Собирайтесь!
– Тихо, Матрос. Слышно кругом, – пугался Вагин. Трезвый он боялся каждого шороха.
– Не дергаться. Поплыли…
Шел второй час ночи. Пока идут, пока осматриваются – три будет. Самое воровское время. А там и рассвет.
Наконец они собрались, вышли на улицу и двинулись гурьбой вдоль домов. Вот и сквер. Они остановились и прислушались. Матрос распорядился:
– Я первым иду, а вы дуйте к двери. Минут через пять…
Парни молчали.
– Квартиру не забыли? – спросил он еще раз.
Оказалось, номер квартиры запомнили, и Матрос вильнул за кусты.
Жеребец поглядел на часы: минута прошла всего, а кажется – целая вечность. И закурить нельзя, потому что Матрос не велел.
Наконец пять минут истекли, и группа двинулась к обозначенному объекту. На этот раз квартира оказалась на первом этаже. Остановились у выбранной двери, потянули на себя за ручку: за дверью в полумраке стоял Матрос.
Вагин с Садовским вошли внутрь. Дверь закрылась, щелкнув замком.
Жеребец в этот раз опять оказался снаружи – стоял на тротуаре и с любопытством пялился в окна.
– Хоть бы в сторону отошел, – ворчал Матрос, всей душей ненавидя «танцора». Сам привычно приблизился к платяному шкафу, раскрыл створки и стал ворошить белье, обскакав остальных «гостей». В этой квартире Матрос прекрасно ориентировался – в ней жил не просто сосед, в ней обитал его друг!
Перетряхнув половину шкафа и ничего не найдя, Матрос стал терять терпение.
Напоследок Матрос вновь запустил руку по самое плечо и замер. Пальцы знакомо уткнулись в упругую бумагу. Приятное ощущение. Оглянулся по сторонам: «гости» привидениями бродили по квартире, складывая вещи у двери.
Матрос, не оглядываясь, переместил пачку денег себе за подкладку. Специально куртку с надрезанным швом надел. Шкаф сразу перестал его интересовать. Матрос для блезира подошел к серванту и стал перекладывать в нем посуду. Молодежь дышала ему в затылок. Если б они только знали, дураки…
– Ну что? – спросили.
– Ничего, уходим.
Они подошли к двери.
– Я вас догоню. Головами не крутите, – прошипел Матрос
Вовочка с Вагиным вышли с вещами из квартиры. Вильнув направо по коридору, они оказались на улице. У подъезда к ним примкнул Жеребец.
Матрос догнал их буквально через минуту.
– Слабо зашли, – произнес он, задыхаясь.
Вовочка молчал. Вагин сопел от напряжения. Жеребец грохотал позади подошвами.
По пути остановились у круглосуточного киоска. Узлы оставили в кустах и подошли к витрине.
– Надо жрачки купить, водяры, а то будем носиться днем… – сказал Матрос и полез в карман за деньгами.
Потом взял у продавщицы пустой пакет и принялся складывать в него продукты: четыре поллитры, колбасный фарш в пластиковой упаковке, рыбные консервы, пару баллонов пива – ручки того и гляди оторвутся.
– Возьми еще пакет, – сказал Садовский, словно рентгеном просвечивая Матроса. Утаил Матросик денежку, а ведь так не делают в порядочных шайках.
Матрос чувствовал, как бьется собственное сердце. Попросил у продавщицы еще один пакет и, получив сдачу, вцепился в ручки, всем видом показывая покорность судьбе. Шел впереди, чувствуя спиной липучий взор Кочана. Придется опять с утра мозги промывать «зеленому».
Жулики поднялись к Жеребцу в квартиру и оставили узлы у двери.
– С утра разложить надо на балконе… – планировал тот. – Запинаться надоело.
– Без проблем, – успокоил его Матрос. – Уберем завтра.
– У меня мать приезжают…
– Говорю, приберемся, – заверил его Матрос.
Проговорил и направился с пакетом на кухню, по-прежнему чувствуя на себе тяжелый Вовочкин взгляд. Оставалось напоить его водкой и послушать, как он запоет.
Для удобства они уселись на кухне. Рядом вода, плита, холодильник. Да и стол в зале порядком загроможден. Убраться бы надо, но некогда. Каждую ночь они бегают, а днем отсыпаются, словно семейство кошачьих. Куда «штурвальный» повернет – туда и остальные, как утята за уткой.
Вовочкин папа, бывало, как начнет нарезать круги по Сосновке, так и бегает, задрав рога, пока не рухнет в бессилии. Одно слово – Скакунок! Вовочка от него сильно отличается. Он его превзошел.
Шайка сидела за столом, в помещении вился плотный дым. Выпили. Закусили. Повторили. Сам собой возник разговор. Вначале осторожный – не разбудить бы соседей, не навести бы людей на дурные мысли. Потом разговорились. Кто они такие, соседи?! Пусть себе спят, поскольку это не их дело!
И парни старались. Молодость так и перла из них. Одному лишь Матросу за сорок. Маленький, метр с шапкой, но зато умный и опытный. Потому Вовочка и приглядывает за ним. Не смотрит – душу выворачивает наизнанку. Это он так на характер действует.