В дебрях Атласа. Пограничный легион
Шрифт:
— Введи его сюда, Бейд, мы хотим взглянуть на него, — сказал Келс.
Спустя немного времени Бейд Вуд появился снова. Его рука лежала на плече высокого, стройного молодца. Когда они вошли в полосу света, Жанна съежилась, как от удара. Вошедший был Джим Клэв.
— Рад познакомиться с вами, Клэв, — приветствовал его Келс, протягивая руку.
— Здравствуйте, и я также рад, — ответил Клэв, пожимая протянутую руку. Его голос прозвучал холодно и бесцветно.
Жанна смотрела на него с безграничным удивлением. Она помнила Джима широкоплечим, цветущим юношей, с добродушной, ленивой усмешкой на довольно
Пока Жанна разглядывала Джима, он обменялся с Келсом еще несколькими словами. Келс держался открыто и дружелюбно, как и все его товарищи. Окружив Клэва целой толпой, они со смехом и шутками повели его к длинному столу, где несколько человек уже сидели за игрой.
Жанна опустила завесу. Даже закрыв глаза, она все еще видела это бледное и скорбное лицо.
Шум в соседней хижине настолько усилился, что неожиданно последовавшая за ним тишина показалась Жанне не лишенной какого-то значения. Отодвинув край завесы, она снова выглянула наружу.
Гигантский, мрачный, тупой Гульден только что вошел в хижину. Пробившись сквозь толпу, он подошел к Келсу. Его глубоко сидящие глаза зловеще поблескивали.
— Хелло, Гульден! — воскликнул Келс. — Чего тебе недостает?
— Тебе никто не рассказывал о Билле Байли? — мрачно спросил Гульден.
Келс не проявил ни малейшего беспокойства.
— Что там рассказывать?
— А то, что он только что испустил дух там внизу, в долине.
Келс слегка вздрогнул, глаза его сузились и заблестели стальным светом.
— Нет, это для меня новость.
— Ты решил, что Бейли мертв, однако он был еще жив, когда ты оставил его. Несмотря на рану, он дотащился до хижины, — даже не придумаешь, как это ему удалось. Он уже почти помер, когда мимо случайно проходил Бэди Джонс. И прежде чем умереть, он через Бэди послал мне весточку. Хочешь узнать, что он велел мне передать?
— Нисколечки, — ответил Келс. — Байли оскорбил мою жену, и за это я пристрелю его.
— Он клялся, что ты хладнокровно убил его, — загремел Гульден. — Он клялся, что ты сделал это ни с того ни с сего, — только для того, чтобы остаться одному с этой девчонкой.
Келс поднялся с удивительным спокойствием, только бледность и легкое дрожание рук выдавали его волнение. Беспокойное движение и ропот пробежали по комнате. Рыжий Пирс, стоявший ближе всех, подошел и встал возле Келса. Внезапно атмосфера накалилась.
— Ну, что же! Он верно клялся тебе… А при чем ты тут?
Очевидно, то обстоятельство, что Билл умер, весьма мало заботило Гульдена. Иначе говоря, у него были какие-то совершенно
— Дело сделано, Билл мертв! — заметил он. — Но почему ты обманываешь нас? Что ты скрываешь? Никогда с тобой не случалось ничего подобного… А эта девчонка вовсе не твоя…
— Молчать! — гаркнул Келс. Его рука молниеносно выдернула револьвер.
Но Гульден не шелохнулся. Он не проявил ни удивления, ни страха, ни вообще какого-либо волнения. Казалось, он вдруг погрузился в какие-то тяжелые размышления. Рыжий Пирс встал между Келсом и Гульденом. Напряжение толпы разрядилось. Послышался громкий вздох облегчения и шарканье многих ног. Гульден отвернулся. Келс тоже вернулся к прерванной игре и к своей трубке, как будто ничего не произошло.
Глава девятая
Вся объятая холодным и почти судорожным чувством облегчения. Жанна отвернулась от двери. Тень смерти только что пролетела над этими людьми.
Бандиты болтали и пересмеивались. До слуха Жанны доносился стук бросаемых костей, сухой треск брошенной карты и глухие удары маленьких, наполненных золотом мешков. Жанна снова с любопытством заглянула в щелочку занавески.
Все помещение было окутано голубым облаком табачного дыма. Она увидела Джима в обществе нескольких бандитов, занятых карточной игрой. Он сидел к ней спиной, но по виду его партнеров Жанне нетрудно было проследить ход игры. Бандиты смотрели напряженно и нетерпеливо, проявляя жгучее любопытство, когда шла чья-нибудь карта. По движению руки и по манере держать голову можно было судить о равнодушии Клэва. Один из игроков вдруг гневно швырнул свои карты на стол и вскочил.
— Что, повытрясли, голубчик? — заметил другой. — У него есть еще две банки из-под овощей, полные золотой пыли. Я сам видел их… Он просто струсил… как отравленный койот.
— А я так рад, что Клэву чертовски везет! Можно по крайней мере надеяться, что теперь он отдаст мое золото, — громко заржала третья игральная крыса.
— Джим, послушай, тебе одинаково везет и в любви и в картах? — спросил четвертый бандит.
— Везет ли в любви?.. Ну, само собой! — ответил Клэв насмешливо.
— Черт возьми! Ну не смешно ли? Вот возьми, например, хозяина. Уж кто лучше него обрабатывает девчонок, зато и никудышный же он игрок.
Услыхав эти слова, Келс рассмеялся вместе со всеми.
— Ах ты, грязный мексиканец! Ты еще ни разу не выиграл и пяди моего золота, — сказал он.
— А ну-ка, хозяин. Посмотришь сам, как потечет твое золото. Тебе не справиться с этим Джимом. Счастье, самое свинское счастье, прилепилось к нему! Он все отыграет у тебя: все твое золото, твоих лошадей, твои седла, шпоры, револьвер и даже твою рубаху, если ты войдешь в азарт.
Говоря это, бандит бросил свои карты на стол и уставился на Клэва с каким-то печальным, недоумевающим видом. Келс подошел к ним и положил руку на плечо Джима.
— Скажите-ка, дружок, — заметил он веселым тоном, — вы только что утверждали, что вам так же везет в любви, как и в карты… Однако мне почему-то кажется, что сюда, на границу, вы явились только благодаря какой-то любовной катастрофе?
Келс говорил так шутливо, что даже наиболее вспыльчивый человек не обиделся бы на него.