Шрифт:
Все говорили, в деревне завелся кракен, но толком никто не верил. То есть не в самой деревне, а в озере близ нее, конечно же. Ну подумайте, какой кракен в деревне? Раскинул щупальца по улицам, а голова на площади лежит, глазами так луп-луп, и чтобы местные харчи таскали в его гигантский рот? Это же совсем выдумки. Но озеро-то рядом было. Всегда было, даже когда деревни еще не было. И все туда ходили за водой, купаться или детей крестить. Вот потому и говорили, мол, кракен. А уж где кракен и так ясно.
Никто не верил. А озеро-то глубокое стояло. Так уж повелось, что дожди часто и глина в этих местах мягкая шибко. Даже рабочие отовсюду ездили глину брать. Как знать, может они котлован и вырыли, а потом деревню вблизи срубили. Так о чем я? Не верил никто, говорю, а люди-то стали пропадать: иной пойдет на озеро да не вернется.
С месяц как Айза-сиротка исчезла. До нее, до сиротки, дела никому нет, но потом уж вспомнили, когда и другие сгинули. Говорили, Айза на озеро ушла, да только как знать, мне думалось, что сбежала в другую деревню, счастья искать. Уж я надеюсь, нашла. А не счастья, так покой в утробе кракена. Все равно никто ее здесь не жаловал, мол, раз однажды бросили, всегда так будет, лишняя душа. Да только не водится на свете лишних душ. Вон, хоть у кракена спросите.
Конец ознакомительного фрагмента.