В дурном обществе
Шрифт:
— Значит, вы во всем совершенно уверены? — уточнил Парри.
— Да, сержант, — ответила я, — совершенно уверена. Если нужно, я выступлю на суде и дам показания под присягой.
Они по-прежнему не смотрели мне в глаза; более того, стали еще уклончивее. Мне предложили еще чашку чаю и туманно намекнули на то, что, возможно, нам придется встретиться еще раз.
Я успела налиться чаем до краев, устала и хотела одного: попасть домой. Придя в особенно плохое настроение, я так им и сказала и добавила: если они распечатают мои показания, я их подпишу.
Сержант с констеблем переглянулись.
— Послушайте, Фран, — сказал он. — Вы выдвинули очень серьезные обвинения. Ради бога, если у вас есть хоть малейшие сомнения, смягчите свои показания сейчас, до того, как что-нибудь подпишете. Вы же не хотите, чтобы ваши показания в суде расценили вымыслом, который невозможно подтвердить!
— Поймите, — вторила ему констебль, — едва ли вы можете ожидать, что мисс Сабо подтвердит ваши слова о ее причастности. Вы, по сути, обвиняете ее в сговоре с целью вымогательства денег у собственного отца.
— Я ее не обвиняю, — возразила я. — Она сама мне все рассказала.
Женщина-констебль неприязненно поморщилась:
— Она сделала признание при свидетелях?
— Никакого признания она не делала, как вы выражаетесь. Она рассказала мне обо всем, потому что пыталась привлечь меня на свою сторону. Кстати, Сабо ей отчим, а не отец. Если вы не заметили, Лорен сообщила, что Сабо много лет избивал ее мать. Один раз им даже пришлось спасаться от него в приюте. Кстати, это легко проверить. В приюте должны были сохраниться записи. — Я все больше раздражалась. Так почему-то происходит всегда, если мне приходится иметь дело с полицией.
— Мы все проверим, — мрачно пообещал Парри. — Но Сабо вряд ли понравится то, что происходит.
Мне было совершенно не важно, как Сабо отнесется к моему рассказу. Если Лорен говорила правду, значит, он получил по заслугам за свои грехи и ему не на что жаловаться. Как аукнется, так и откликнется…
— Знаете, вы создаете для девушки массу неприятностей, — обвиняющим тоном заявила сотрудница полиции.
— И для нас тоже, — вставил Парри, для которого личные интересы всегда стояли на первом месте.
Меня одолели сомнения. Может быть, в самом деле оставить Лорен в покое? В конце концов, она и ее покойная мать и без того достаточно страдали… Многого от меня не требуется, на что недвусмысленно намекали мои собеседники. Может, пойти им навстречу?
Мне всего-то и надо извиняющимся тоном промямлить: наверное, я все неправильно поняла. И все сразу вздохнут с облегчением. Именно этого добивались от меня сержант Парри и женщина-констебль со стальным взглядом. Инспектор с несварением желудка тоже будет очень доволен. Будь я на месте Лорен, поступила бы я так, как она? Разве у нее нет права заставить Сабо страдать? Ему я ничего не должна…
С другой стороны, возразила я своему сердобольному внутреннему голосу, я ничего не должна и Лорен. Если бы ей удалось одолеть меня в схватке за мобильный телефон, вряд ли мы сейчас были бы живы. Кстати, она ведь знала, что Мерв и Баз заперли меня, связанную, этажом ниже! И ей не хватило порядочности хотя бы спуститься и проверить, дышу я или нет. Дрянная эгоистка! Хотела нажиться
И полиции я потакать не собиралась. Они тоже хороши — давят на меня, чтобы я изменила показания, зная, что я устала и нахожусь в состоянии шока. Никаким правосудием здесь и не пахнет — для них важнее всего избежать неудобства для себя!
Но я крепко схватила правосудие за хвост и не собиралась его отпускать. Был еще один вопрос, который значил для меня гораздо больше, чем все, что мы обсуждали до сих пор. Я не забыла, как небрежно Лорен отмахнулась от бедного Алби. Я от него не отмахивалась и не собиралась допускать, чтобы полицейские о нем забыли.
— Слушайте, — сказала я, — я сыта по горло всей семейкой Сабо. Я рассказала вам все, что знаю, а уж вы разбирайтесь с ними сами, как хотите. Вы получили Лорен Сабо живую и невредимую. Ее папаше не пришлось платить выкуп. Можете приписать всю славу себе. По-моему, вы так или иначе это сделаете и даже не подумаете поделиться со мной! Но мне плевать. Больше меня заботит память о несчастном Алби.
Парри нахмурился: женщина-констебль недоуменно прищурилась и даже перелистала документы на столе, словно пытаясь вспомнить, о ком я говорю. Это раздосадовало меня больше всего остального. Как я и боялась, они просто забыли о бедном старике!
— Да, меня беспокоит память о покойном Алберте Антони Смите! — громко сказала я. — Жертве убийства, которого вы выловили из канала.
— Алкаш Алби? — Парри встревоженно захлопал жидкими рыжеватыми ресницами. — Надеюсь, вы не собираетесь обвинить Лорен Сабо в том, что она подослала к свидетелю наемных убийц?
— Нет, ее — нет, — устало ответила я. — Это сделала Страттон. Лорен Сабо ничего не знала об Алкаше Алби, и у нее не было причин приказывать своим подручным избавиться от него. Страттон предпочла не рисковать и устранить свидетеля. Хотите узнать мое мнение о том, как было дело?
Судя по их виду, они не особенно хотели выслушивать мое мнение, но я уже настроилась выложить им все, что думаю.
— Вы сообщили Сабо, что похищение произошло на глазах у свидетеля, бездомного старика. Свидетель рассказал мне о том, что видел. Сабо поспешил выяснить, что мне известно. Но, помимо этого, он сообщил Копперфилду, что полиция ищет одного бродягу — думаю, вы охарактеризовали его именно так. Копперфилд в свою очередь поделился услышанным со своей секретаршей. Возможно, при этом она гладила его по руке и что-то ласково ворковала. Ну а потом Копперфилд держал ее в курсе всех последних достижений полиции — или, точнее, их отсутствия.
Парри помрачнел. Впрочем, он прекрасно понимал, что сам виноват. Незачем было подсылать ко мне Сабо! В общем, сержант меня не перебивал.
— Имейте в виду, — добавила я, — возможно, Мерв с Базом сами решили избавиться от Алби. Но по-моему, им все-таки приказала это сделать Страттон.
Парри задумался, а потом сказал:
— Фран, предоставьте дело нам. Поверьте, что бы вы там ни думали, мы не забыли о несчастном старике. Но для того чтобы продолжать, нам нужны не только ваши версии. Пока мы не можем доказать, что кто-либо из тех двоих был у той церкви.