В этом нет сомнения
Шрифт:
Человек, обладающий властью Фергюсона, должен был лишь командовать. И то, что случилось со мной и Чарльзом, должно было непременно случиться.
Я подумал о Ларри Эдвардсе.
«Такие сопляки, как он, часто попадают в автомобильные аварии. Ты сообразительный парень, с тобой несчастного случая не будет».
Сейчас мне стало совершенно ясно, что, так как Ларри отказался «сотрудничать», его убили… Теперь, зная, с кем я имею дело, и подозревая, что планируется какая-то крупная финансовая операция, при совершении которой требуется строжайшая
Такое ни в коем случае не должно случиться со мной! Я буду «сотрудничать»! Господи! Да я буду делать все!
Нетвердой рукой я придвинул к себе кальку и стал отчаянно стараться. Я хотел не только зарабатывать тысячу долларов в день – я хотел остаться в живых!
Через два часа я отбросил в сторону ручку и посмотрел на свою последнюю попытку. Весь пол был усеян скомканными кусочками кальки. А последняя моя попытка подделать подпись Джона Меррилла Фергюсона была даже хуже, чем первая.
Рука у меня болела, пальцы онемели, а паника вызвала сильное сердцебиение.
Отодвинув стул, я поднялся и принялся расхаживать по комнате. Допустим, я так и не сумею подделать подпись. Станет ли Дюрант искать кого-то другого? И не закончится ли для меня вся эта история уколом иглы или ловко подстроенной автомобильной аварией?
Я должен преуспеть!
Растерев пальцы, я отправился в ванную и пустил горячую воду, потом опустил в нее болевшую руку. Когда вода стала остывать, я выпустил ее и наполнил раковину еще более горячей. Через некоторое время боль прошла. Я вернулся к столу и начал работать снова.
Через час я все еще занимался этим, когда дверь скользнула в сторону и в комнату вошел Дюрант в сопровождении Маззо.
Дюрант посмотрел на массу скомканных бумажек на полу, затем подошел к столу, взял в руки мои последние пробы и придирчиво стал изучать их.
С гулко стучавшим сердцем я наблюдал за ним.
Наконец он сказал:
– Неплохо… Вижу, Стивенс, что вы намерены сотрудничать. Для первой попытки это отличный результат!
Я откинулся на стуле, почувствовав огромное облегчение.
– На сегодня достаточно. Завтра вы попытаетесь заново. – Он посмотрел на меня своим тяжелым и безжалостным взглядом. – Для отработки подписи в вашем распоряжении три дня. – Он повернулся к Маззо. – Убери весь этот мусор, а потом займись Стивенсом, узнай, чего он хочет. – После этого он ушел.
Маззо взял корзину для бумаг и стал собирать в нее все мои использованные комочки. Когда комната снова приобрела аккуратный вид, Маззо улыбнулся мне:
– Приятель, ты выживешь! Любой человек, которому удается угодить этому сукину сыну, ловкий и находчивый.
Я ничего не сказал, но в уме отметил тот факт, что Маззо не выносит Дюранта.
– Ну, приятель, что ты скажешь в отношении того, чтобы поразмяться в гимнастическом зале? – спросил Маззо. – Такому большому парню, как ты, не годится целый день сидеть на заднице в четырех стенах. Давай пойдем и попрыгаем.
Я был рад выбраться из этой тюрьмы. Мы пошли по коридору к лифту. Кабина нырнула вниз, остановилась, дверь автоматически открылась.
Маззо провел меня в просторный, великолепно оснащенный гимнастический зал.
– Я видел тебя по телевизору, приятель. Ты хороший борец, – сказал Маззо, награждая меня своей крысиной улыбкой. – Давай-ка наденем перчатки!
Я на самом деле считал себя хорошим драчуном. Играя роли крутых парней в вестернах, я гордился тем, что мне не требовались дублеры. Но, взглянув на этого человека-гору, я заколебался.
– Я должен беречь свои руки, Маззо, – сказал я, – мне предстоит ведь и дальше заниматься этой писаниной.
И снова крысиная усмешка.
– Конечно… конечно… Это же пустяки, приятель! Мы же будем в перчатках. Небольшая тренировка в боксе. Ничего серьезного!
Он подошел к шкафчику и вытащил две пары боксерских перчаток. Видя, что от него не отвертеться, я разделся. Он сделал то же самое. Вид его мускулатуры привел меня в ужас. Я надел перчатки и подождал, пока он не наденет свои. Потом мы встали лицом к лицу.
Я прыгал вокруг него, подметив, что он довольно медлителен. Он выбросил вперед свою левую, я без труда уклонился и ударил его довольно сильно по носу, он отпрянул вбок. Я заметил удивленное выражение в его маленьких глазках. Он попробовал короткий боковой удар левой, я его вторично парировал правой, но сила его хука отбросила меня назад. Я понимал, что, если хоть один его удар достигнет цели, я окажусь на полу. Это же был не человек, а трактор!
Мы вежливо прыгали вокруг друг друга. Я ткнул ему в голову, когда он оказался слишком близко, он недовольно фыркнул. Это продолжалось несколько минут. Потом я заметил, что на его безгубом лице промелькнула злая усмешка. Я инстинктивно почувствовал, что он намеревается нанести мне мощный «блок-бустер», и не дал ему времени сделать это. Я бросился вперед и ударил его левой рукой в лицо, так что он потерял равновесие, а правой нанес свой коронный удар по челюсти, вложив в него весь свой вес. Маззо свалился на пол, как будто кости в его ногах превратились в труху. Глаза у него закатились. Он потерял сознание.
Я сорвал с рук перчатки и опустился подле него на колени, поднял его бритую голову и стал похлопывать по щекам.
Делая все это, я с ужасом думал, что, придя в себя, Маззо разорвет меня на клочки…
Прошло не менее десяти секунд, пока он не пришел в себя. Когда я увидел по его глазам, что к нему возвращается сознание, я приподнял его, придав телу сидячее положение. Потом я отошел в сторону, как будто это был не человек, а усыпленный тигр, который вот-вот пробудится ото сна.
Маззо посмотрел на меня, потом улыбнулся. На этот раз это была не крысиная, а широкая, дружеская улыбка.