В глубине Великого Кристалла-2
Шрифт:
– Дурень. Это же еще детство было. Мы тогда только познакомились.
..."Познакомились" - это неточное слово. Учились вместе они с четвертого класса. Но были друг для друга - что есть, что нет. Чем он мог быть интересен девчонке, этот неразговорчивый тощий мальчишка - нестриженый, в потертых на коленях штанах, с исцарапанными и перемазанными краской запястьями, которые торчали из слишком коротких рукавов?
Впрочем, и Юля большой популярностью в классе не пользовалась. Тем более, что в замшевых курточках в школу не ходила, в музыкальных
Однажды в октябре, в седьмом классе это было, Юля дежурила в кабинете литературы. Она вытирала пыль на книжных полках и услышала разговор, который вела с несколькими девчонками первая красавица класса Настенька Прокушина. Речь шла о ее, Настином, дне рождения, обсуждался список гостей.
– Надо и Спицу позвать, - предложила Настенькина адъютантша Светка Терещенко. Юлю девчонки не видели, ее закрывал стеллаж.
Анастасия Прокушина томно сказала:
– Девочки, мне не жалко, но она танцует как отравленный страус. Что она будет у нас делать?
– На кухне поможет, - ехидно предложил кто-то.
– А не позвать все-таки неудобно.
Светка добавила:
– У нее папа сама знаешь кто. Небось раскошелится на такой подарочек, что ахнешь...
Юля, помахивая тряпкой, вышла из-за стеллажа.
– Можно просчитаться, - сообщила она обалдевшим девчонкам.
– У папы служебные неприятности, его могут понизить в должности, тут уж будет не до подарочка... Так что я лучше в кино завтра схожу. Расходов всего полтинник на две серии, а смотреть на Клаудию Кардинале все-таки приятнее, чем на вас.
Анастасия обрела самообладание быстро. Ласково пропела:
– Юлечке хорошо. На любое кино "детям до шестнадцати" можно без паспорта.
– На "Мушкетеров" всех пускают, - хладнокровно отозвалась Юля.
– Не всем, правда, это понятно: ни машин, ни красавцев в джинсах...
– И с кем это ты пойдешь?
– ехидно поинтересовалась Светка.
– Да уж не с твоим Коленькой Каплуновым из восьмого "В".
– Он с тобой и сам не пойдет. У него каблуков таких не найдется, чтобы тебе хоть до плеча достать...
– Вот именно, - отрезала Юля и неожиданно сказала: - Шумов, пошли завтра на "Мушкетеров".
Юрка вытирал доску. Он был настолько "из других сфер", что девчонки при нем обсуждали свои дела не стесняясь.
Интересно, что Юрка не удивился. Согласился неторопливо и спокойно:
– Завтра? Ну давай...
– Два сапога пара, - хмыкнула Светка.
– Две оглобли - упряжка, - со вздохом уточнила Анастасия.
А юркая и ехидная Танька Бортник довела характеристику до точки:
– Два столба - виселица.
– Пять куриц - суп с потрохами, - сообщила в ответ Юля и секунду размышляла, не пустить ли в Таньку тряпкой, но решила быть выше мелочей и гордо ушла из класса.
О разговоре с Юркой Юля забыла, тем более что завтра ей полагалось идти на занятия в турсекцию Дворца пионеров. И она удивилась, когда Юрка подошел на следующей перемене и деловито спросил:
– Дак насчет кино-то как?
Ей сказать бы сразу: ерунда, мол, это я пошутила. А она с чего-то растерялась и хмуро брякнула:
– Договорились же. Давай на четыре часа.
– Давай. Только ты билеты возьми сама, заранее. А то я смогу лишь к самому началу прийти, не раньше.
Тогда Юля рассердилась. То есть не очень даже рассердилась, а удивилась такому нахальству. И оскорбленно сказала:
– Балда! Его девочка в кино приглашает, а он: купи билеты!
С Юрки ее оскорбленность - как с гуся вода. Он объяснил вразумительно:
– Девочка должна понимать, что у меня завтра дел дома вот столько.
– Он чиркнул ладонью по тощему длинному горлу.
И Юля, вместо того чтобы оскорбиться снова, вдруг согласилась:
– Ладно уж, раз ты такой занятой...
...Если бы она знала! Он появился у кино "Якорь", где шли старые "Мушкетеры", за две минуты до начала. И не один, а с двухлетней закутанной девчонкой, которая цеплялась за его штанину и смотрела снизу вверх преданными глазами-пуговками.
– Это что?
– изумленно выдохнула Юля.
– Не что, а кто, - уточнил Юрка.
– Маргарита.
– Зачем?
– А с кем я ее оставлю? Ясли на карантине, Ксенька вторую неделю в больнице с воспалением, мать мотается между больницей и работой...
Дребезжал уже второй звонок.
– Идем, - ледяным тоном произнесла Юля.
Маргариту пустили, конечно, без билета. Места были недалеко от края, Юрка сказал:
– Давай я ближе к проходу сяду. Две серии без перерыва, она все равно запросится...
Юля мысленно застонала и уставилась на экран, где еще ничего не было.
Маргарита оказалась покладистой девчонкой, не возилась и не хныкала, добросовестно таращилась на машущих шпагами мушкетеров и гвардейцев. Но в начале второй серии она в самом деле беспокойно забормотала Юрке в ухо. Что-то шепотом объясняя соседям-зрителям, Юрка выбрался из ряда, а через пять минут так же вернулся. Грузной тете, которая сердито шипела и не хотела подобрать ноги, Юрка внушительно сказал:
– У самой, видать, маленьких не было. Ребенок разве виноват?
Тетя задышала, как перегретая кастрюля-скороварка. Она была жутко противная, и Юркино поведение Юле понравилось. И слова его показались справедливыми. В самом деле, ребенок разве виноват? Досада на Юрку еще сидела в Юле, но к досаде примешалась непонятная виноватость. Юля оторвалась от кино и покосилась вбок. Освещенное экраном Юркино лицо - худое, с торчащими скулами - казалось бледным и даже чуточку красивым. Почти как у Атоса. А смирная Маргарита ласково посапывала, прижавшись щекой к Юркиной куртке.