В годину славы и печали
Шрифт:
Узнав от перебежчиков о скрытом оставлении немцами крепости, генерал Грошев отдал приказ о штурме Ивангорода. Атака была успешной. Пользуясь малым числом защитников крепости, русские пехотинцы смогли сломить их сопротивление и стали захватывать крепостные укрепления одно за другим.
Когда саксонская дивизия вернулись в крепость, в руках оставленного арьергарда оставались всего лишь два северных равелина и цитадель с выходом на переправу через Вислу. Положение немцев было отчаянным, однако Штюмлер не собирался сдаваться. Правильно предположив, что число стоявших за Вислой кавалеристов не столь огромно, он решил ночью прорываться за реку по мосту, благо
Едва только стемнело, как саксонцы двинулись к Висле, максимально стараясь соблюсти тишину. Не имея прожекторов и вынужденные освещать переправу сигнальными ракетами, русские дозорные слишком поздно заметили движение немцев по мосту, и потому открытый пулеметный огонь не смог остановить их атаку. Устилая свой путь телами павших солдат, саксонцы смело прорвались на другой берег реки и уничтожили пулеметные гнезда противника в рукопашной схватке.
Однако развить свой успех и полностью отбросить русских от переправы солдаты Штюмлера не смогли. Командир приданной для обороны переправы артиллерийской батареи, капитан Неверов, еще днем, предвидя возможность ночного прорыва неприятеля из-за реки, приказал изготовить свои орудия для ведения заградительного огня в районе переправы. Поэтому едва саксонцы подавили русские пулеметы, как на них обрушились осколочные снаряды артиллеристов Неверова.
Каждый их разрыв выбивал в плотных рядах движущейся пехоты до десятка человек, и потому саксонцы быстро залегли. С большим трудом немецким офицерам все же удалось увлечь своих солдат в новую атаку, но в это время к переправе подоспели пулеметные тачанки и их тугие пулеметные очереди прочно прижали саксонцев к земле.
Из-за темноты Штюмлер не мог правильно определить силы противостоящего ему врага. Появление на поле боя тачанок он принял за подход главных сил армии Келлера и потому отказался от дальнейшего продолжения боя. Оставив у переправы заслоны, он начал быстрый отход в направлении Варшавы, опасаясь возможного преследования, но его не было. Отстояв переправу, русские кавалеристы не рискнули напасть на отступившего врага.
Главные силы конармии во главе с генералом Келлером подошли к переправе утром 18 сентября. Узнав о ночном прорыве неприятеля, Федор Артурович немедленно устремился в погоню за противником. Как ни спешили германские пехотинцы уйти от врага, но к полудню кавалеристы первой конармии нагнали немцев вблизи Страмбовки и с ходу атаковали врага.
Измученным и усталым от марш-броска саксонцам пришлось изведать всю боевую силу лихого русского удара. Жаркий бой длился менее получаса, после чего немцы стали беспорядочно отступать под мощным натиском конармейцев. Многие солдаты противника, спасая свои жизни, бросали на землю свое оружие и покорно поднимали руки перед грозными кавалеристами. Видя столь плачевную картину боя и осознав безысходность положения, Штюмлер приказал офицерам своего штаба сдаваться в плен, а сам застрелился.
В этот же день передовые соединения второй половины корпуса Крымова вместе с отрядом Шкуро подошли к предместью Варшавы Праге. Однако они не торопились идти на штурм, ограничившись лишь перестрелкой с караульными постами. Главной задачей кавкорпуса был разгром гарнизона Новогеоргиевской крепости, под командованием генерала Крайчика. В него входила II Гессенская дивизия неполного состава вместе с тремя тысячами солдат ландвера.
Укрепления крепости не пострадали в результате штурма немцев Новогеоргиевска в 1915 году и были способны выдержать штурм, решись русские атаковать город. Сесть в осаду и спровоцировать врага на приступ было для немцев самым лучшим вариантом, но с ним не был согласен сам Крайчик.
Старый службист, он умел только хорошо выполнять полученные приказы и полностью сторонился какой-либо личной инициативы. Имея на руках приказ Людендорфа о фланговом ударе в случае начала наступления русских частей на Варшаву, он намеревался в точности выполнить его, чем сильно сыграл на руку противнику, искавшему предлог выманить немцев из-за стен крепости.
Едва только разведка донесла о появлении перед крепостью вражеских конных патрулей, как Крайчик незамедлительно связался с Варшавой на предмет проведения совместного наступления против русских частей, подступивших к Праге. Командующий варшавским гарнизоном генерал фон Бредов приказал Крайчику строго выполнять приказ Людендорфа и назначил совместное наступление против русских войск на 19 сентября.
Причиной, побудившей фон Бредова отдать этот приказ, послужили активные действия отряда Шкуро с частью приданных ему сил, которые сумели создать у противника ошибочное представление о присутствии возле Праги большого количества войск. Для большей убедительности Шкуро даже предпринял штурм предместья, но быстро отошел, едва встретил сопротивление врага.
Стремясь окончательно запутать противника, генерал Клюев, командующий этой частью кавкорпуса, направил к Праге батарею пушек и пулеметное соединение, которые принялись интенсивно обстреливать немецкие позиции. Все это было расценено фон Бредовым как подготовка к скорому штурму Праги, и потому Крайчику был отдан приказ о выступлении.
Сбив слабые заслоны русских на подступах крепости, гессенцы смело двинулись по направлению Варшавы, но не успели подойти к лесу, через который проходила дорога, как правая колонна под командованием самого Крайчика попала под огонь тачанок, укрытых в молодом подлеске.
Обнаружив присутствие врага, немцы не растерялись, перегруппировали силы и решили ударить врага вбок, так как маневренность тачанок среди деревьев была крайне мала. Оставив два батальона вести фронтальную перестрелку с врагом, остальные силы попытались обойти противника с правого фланга.
Когда до цели оставалось чуть более пятисот метров, внезапный артиллерийский залп и громкое завывание падающих снарядов известили гессенцев об их обнаружении врагом. С противным свистом они прошли над передними цепями германских солдат и упали где-то далеко в тылу. Многие из шедших в атаку на врага немцев облегченно вздохнули от осознания, что смерть прошла мимо и тем самым подарила им несколько минут драгоценной жизни. Многие, но не все. По злой иронии судьбы от взрыва одного из вражеских снарядов, упавших в тылу, погиб генерал Крайчик. Тонкий как бритва стальной осколок снаряда попал ему в плечо и, перебив плечевую артерию, запустил скоротечный секундомер генеральской жизни. Прошло чуть менее четырех минут – и гессенцы лишились своего командира.
Однако передние цепи ничего не знали о разыгравшейся в тылу трагедии и продолжали наступать на врага. Неожиданно по немецким цепям застучал неизвестно откуда появившийся станковый пулемет, затем другой. Осеннее поле стало быстро покрываться рыжими пятнами солдатских ранцев, но славные сыны рейхсвера неудержимо бежали все вперед и вперед.
Расстояние между врагами быстро сокращалось: триста, двести, сто пятьдесят метров. Немцы уже давно потеряли строй и передвигались главным образом небольшими группами, желая выйти на расстояние броска гранаты.