В горах пощады нет
Шрифт:
– Я догоню, товарищ подполковник… Догоню и выясню… Если по нашему маршруту идут, догоню без оговорок. По второму не пойду… Возьму взвод и…
Бурлаков думал недолго.
– Нет. Ты, Максимов, слишком хорошо колонну водишь, чтобы тебя отвлекать на попутные мелочи. Извини уж… Я сам пойду. Взвод Аношина подготовь к выступлению. У Аношина связь с тобой есть?
– Стандартная. «Подснежник»… – слегка расстроенно сообщил капитан Максимов, но он был человеком сугубо армейским, может быть, даже утрированно армейским, и спорить с приказами не собирался.
– Значит, и связь будем поддерживать. В случае чего, или ты нас догонишь, или мы тебя подождем. Разницы практически никакой. Но некоторое время колонне придется переждать, – Александр Григорьевич ткнул пальцем в карту в одном, потом в другом месте. – Если они ушли недалеко, а мы не знаем, когда они свою стоянку покинули, и даже время, когда был костер потушен, не можем считать за момент отправления.
– Понял, товарищ подполковник…
– Где Аношин?
– Я здесь, товарищ подполковник, – отозвался старший лейтенант. – Взвод готов…
– Снайпера с собой беру…
– Готов, товарищ подполковник. – Старший сержант Нахимов забросил «винторез» за плечо. Подполковник уже давно заметил, что он носит винтовку стволом книзу. Не по уставу, но так носят оружие все снайперы…
Подполковнику Бурлакову и самому требовалось убедиться, что он все еще сохранил хорошую боевую форму и ничем не уступает более молодым офицерам. В принципе форму ему терять было и не с чего, потому что во всех занятиях по боевой подготовке он участвовал, несмотря на громадную занятость на основной своей службе в качестве начальника штаба бригады. И тренировался не со штабными офицерами, для которых был составлен отдельный график, а вместе с батальонами, входящими в бригаду. Внешне это называлось проверкой боевой и физической готовности батальона. В действительности было проверкой боевой и физической подготовки начальника штаба. А возраст… Сорок лет – это не слишком и много. Главное, что он профессионал. Вон, в профессиональном боксе Джордж Форман вернул себе звание чемпиона мира в сорок три года. И драться ему приходилось с сильнейшими противниками, с избранными. Среди боевиков, конечно, иногда тоже встречаются избранные, но крайне редко. Даже иностранные профессиональные наемники всерьез против спецназа ГРУ ничего выставить не могут. Изредка что-то могут противопоставить коренные чеченцы, воспитанные еще советской армейской школой. У этих школа сочетается с природным даром воина. А в остальном у бандитов только апломб и чудовищная самоуверенность, которые не доводят их до добра. Одной храбростью и желанием себя показать много не навоюешь.
Александр Григорьевич сразу повел взвод старшего лейтенанта Аношина в темпе активного преследования. То самое открытое пространство, на котором, как предупреждал подполковник, колонну могут заметить, воспользовавшись тем, что луна за тяжелыми тучами скрылась и совсем не просвечивала, взвод преодолел бегом. И не тем легким бегом, перемежающимся с пешим ходом, что применяется обычно при марш-бросках. Бежать пришлось по-настоящему, словно стая собак за тобой гонится. Второй участок встал перед ними как раз тогда, когда луна выглянула, и Александр Григорьевич опять погнал взвод бегом – теперь в обход лесной прогалины.
Подполковник бежал и от собственного легкого, хотя и учащенного дыхания, не сбитого неровным горным профилем, от силы в ногах и в руках чувствовал себя молодым и равным старающемуся держаться рядом старшему лейтенанту Аношину. И это ощущение придавало подполковнику уверенности в себе и в благополучном завершении всего дела.
Пересекли дно ущелья, покрытое крупными, в человеческий рост высотой неравномерно лежащими камнями, перепрыгивая при этом с камня на камень, и достигли противоположного склона, по которому подняться предстояло совсем немного. Но и подниматься не пришлось. Впереди шли два разведчика, которые уже дожидались на месте и сразу доложили:
– Они прошли развилку троп, товарищ подполковник. Двинулись по нижней, среди камней, по дну ущелья.
Бурлаков обернулся в темноту. Посмотрел на камни. Сейчас по дну ущелья ручей не бежал, но по весне талые воды сходят с двух склонов именно сюда, и между камнями ручьем сбегают в низину. Им предстояло идти против, грубо говоря, течения ручья, но по времени года не дано было услышать его успокаивающего журчания. Хотя вовсе и не обязательно было идти именно по дну. Можно было сократить время и пройти, где есть возможность, под самым склоном. И даже обязательно следует пустить разделенное по пять человек отделение по склонам, чтобы определили и опередили боевиков, сами оставшись незамеченными, и заперли им тропу, тогда как второе отделение взвода запрет ее сзади, а третье сверху, с камней, будет вести обстрел. В узком пространстве прохода между камнями одного выстрела из подствольного гранатомета хватит, чтобы остановить бандитов, если они пойдут в прорыв.
– Аношин! Связь с Максимовым есть?
– Полная слышимость, товарищ подполковник.
– Пусть время не теряет. Мы пойдем этой тропой, он пусть движется основным маршрутом. Через два часа наши пути перекрестятся, там и встретимся. Скажи, чтобы двигал. Времени и без того потеряно много. Так что скорость может набирать.
– Понял, товарищ подполковник.
Когда внутри отряда есть связь, давать сигнал ракетами и тем самым предупреждать противника необходимости нет. В нашей армии пока обеспечение индивидуальными средствами связи далеко отстает даже от такого же обеспечения, предположим, во внутренних войсках, которые имеют хотя бы примитивные переговорные устройства. О войсках других развитых государств, где это давно стало нормой, и говорить не стоит. И приходится обходиться привычными дедовскими методами, актуальными еще в Первую мировую войну, лишая свою атаку неожиданности, и слушать бодрые речи депутатов правящих фракций и государственных чиновников, вещающих с телеэкрана, какую повседневную заботу они проявляют об армии. Почему только сама армия эту заботу не чувствует, вот это было подполковнику Бурлакову непонятно…
Второе отделение взвода, запирающее банду сзади, подполковник возглавил сам. И отправил третье отделение, разделенное тоже на две части, поверху следом за первым отделением, но с приказом не особенно торопиться и не отрываться от второго отделения, чтобы атаковать противника всеми силами одновременно со спины и сверху и вынудить идти навстречу старшему лейтенанту Аношину, который уже будет готов к встрече. Третьему отделению придал в усиление снайпера старшего сержанта Нахимова, поскольку снайперу нужна дистанция для эффективной работы, а рядом с подполковником такой дистанции могло не быть, как могло ее не быть в первом отделении. А не использовать снайпера и его тепловизор тогда, когда их можно использовать, было бы грехом.
Несмотря на предупреждение, которое бандиты получат, увидев ракету, они вынуждены будут идти на прорыв, потому что методу вытеснения, который решил применить Александр Григорьевич, бандиты противостоять не смогут. Это сложный в исполнении, но действенный метод, впервые примененный бойцами будущего антитеррористического управления «Альфа» при штурме дворца Амина в Кабуле в декабре семьдесят девятого. Как сам штурм, не имеющий аналогов в мировой практике, так и методы, применяемые во время боевых действий, стали предметом изучения специалистов разных стран. С тех пор практически каждый спецназ каждой страны проходит обучение методу вытеснения и применяет его в любой обстановке. Только в российских войсках он особым почетом почему-то не пользуется. У нас вообще забыли, что этот метод наш родной, и закупают у тех же американцев методические пособия. А пользоваться и почетом, и уважением он должен. И свои методические пособия должны составляться. На основе собственного же опыта. Став начальником штаба бригады, подполковник Бурлаков внедрил во всей бригаде систему обучения, которую он применял у себя в батальоне, в бытность свою командиром батальона. В том числе и обучение работе методом вытеснения. Основное и самое действенное применение этого метода, конечно, в городе и жилых помещениях. Но в лабиринте камней работать вытеснением можно с тем же успехом, и даже против превосходящих сил противника. Александру Григорьевичу рассказывал старший товарищ, бывший спецназовец, ушедший в отставку еще в девяностые годы, во времена старательного развала всей армии. Тогда же, во время войны в Боснии, так называемый «русский черный батальон», составленный из отставных российских и вообще советских спецназовцев, пожелавших помочь сербам, показывал, что такое метод вытеснения в действии. Численно батальон едва-едва превышал пару стандартных рот. Но и этими силами «русский батальон», применяя метод вытеснения, очищал город, занимаемый полком боснийцев. Сложность метода в том, чтобы добиться предельной концентрации внимания каждым участником операции. Обычно весь состав разбивается на тройки, где каждый член тройки контролирует свой сектор в шестьдесят градусов и захватывает для подстраховки пятнадцать градусов сектора соседа. Очередь идет на любое движение или шевеление в узком индивидуальном пространстве. Птица пролететь мимо не может. Все расстреливается. Как дополнение к этому, не рекомендуется выходить за углы, предварительно не бросив туда гранату. Сначала летит граната, потом идет расстрел пространства. Но, чтобы осуществлять на практике такой метод, требуется долгое обучение и слаженность троек. Капитан Максимов в своей роте, как знал Александр Григорьевич, отрабатывал вытеснение регулярно. И теперь пришло время применить наработки…
– Есть, товарищ подполковник… – прибежал с докладом солдат из третьего отделения.
– Дыхание сначала переведи, потом докладывай. Что – есть?
Солдат сделал два глубоких вдоха с полными, до хрипа выдохами – наивернейший способ привести дыхание в порядок.
– Нашли. Идут внизу. Мы насчитали шестнадцать человек, но точно сказать трудно, потому что видимость с точки наблюдения ограничена. А ближе подойти нельзя, есть возможность быть обнаруженными.
– Быстро идут?