В городе на краю легенд

Иванова Инесса

– Да, трава мёртвых, представившихся до срока.

– А ты не расстраивайся, не в этом городе, так в следующем и тебе помогут, я добьюсь, – Стево взял Вайю за подбородок, дунул в лицо и поцеловал в кончик носа.

– Мне Инквизитор печать поставил. Сказал, что близка к раскрытию дара. Думаешь, теперь получится?

– Не знаю, – Стево никогда не лгал ей, и Вайолка считала это знаком особого доверия. – Но ты надейся, Инквизиторы не ошибаются. Вот ты у меня почти ведьма.

– Как Камелия? Или сильнее? Что если я стану сильнее, ты испугаешься?

Стево

засмеялся, но в глубине его глаз затаилось беспокойство. Вайя почувствовала, что это меньшее из того, что он бы желал для неё.

И всё же ревность царапала сердце: видела, как Стево глядел на Камелию. Не как на женщину, с которой не прочь бы провести время, а как на символ, на Силу, не подчиниться которой грех едва ли не больший, чем не склониться перед Создателем.

– Ты обещал рассказать, откуда она появилась! Зачем с нами коротает дни? С её Силой могла бы в столицу податься!

– Она была нам нужна, вот и появилась. Создатель ответил на мою просьбу, – уклончиво пояснил Стево и снова потянулся к вырезу её платья.

Вайолка никогда не сопротивлялась, моля о том, чтобы связь между ними не ослабла, а только окрепла. А ещё она чувствовала, почти видела себя его глазами: лежит на простыни прелестное создание, тёмные волосы разметались по подушке, и манит испить из её источника. Прикоснуться к холмам, спуститься по равнине и оказаться в долине, предназначенной лишь для него.

Стево никогда не представлял на её месте других женщин, и это было настолько чувственно, что внизу живота откликалось что-то на его страсть. Вайя научилась разделять плотские радости с мужчиной и перестала этого стесняться, видя, насколько это приятно Стево.

С недавнего времени она даже прекратила бояться Создателя. Не покарает больше, чем тогда, когда позволил Вайолке родиться с запертым даром.

Любимый ушёл через пару часов, поцеловав засыпающую Вайю в лоб.

– Госпожа, Вэли сказал вас разбудить. Пора готовиться! – Петру топтался возле двери. Вайолке стало стыдно: наверняка не спал целую ночь и день, боясь её потревожить!

– Да, встаю.

– Я сейчас воды горячей натаскаю. Мигом!

Не успела Вайя ответить, как Петру исчез и вернулся через минуты три с кадкой тёплой воды, наполнил бочку и ушёл. Оставалось привести себя в порядок для вечернего представления. Вайолка ассистировала Вэли, а ещё гадала на птичьих костях, которые хранила в мешочках. На самом деле, гадать она не умела, но улавливала настроение того, кто пришёл за ответом. Его чаяния и силы, стоящие за плечами.

У каждого за спиной таится Тьма и Свет, они борются, и кто-то один побеждает. Победа неокончательная, борьба длится до окончания земной жизни души, за которую ведётся.

Вайя старалась вернуть Свету заблудшие души, пусть добро и сострадания в сердце мирянина не уступят место низменным желаниям. Поэтому и одевалась соответственно: в светлое платье, подпоясанное красным кушаком, волосы убирала в пучок на затылке. Выглядеть, как ангел надоумил Стево, это действовало на мирян, мешало им отпускать в её адрес сальные

шуточки и успокаивало Инквизицию, незримо присутствующую на любой ярмарке.

Но для представления Вэли, а оно открывало ярмарку, требовалось более фривольная одежда. Рубаха до пояса с квадратным вырезом, чтобы миряне лучше подавали после представления, когда Вайя обходила их ряды с глиняной чашкой, цветастая юбка и фартук – гладкий спереди, плиссированный сзади, который делал Вайолку похожей на местных красавиц, разряженных по поводу праздника.

Она помылась и вскоре была готова. Жаль, зеркальце маловато – не разглядишь себя толком. Стево обещал с грядущих барышей подарить ей напольное, как «у княгини», да только стоит оно, должно быть, целое состояние!

Вайя вышла и кивнула Петру, околачивающемся неподалёку, чтобы присмотрел за её кибиткой, а сама направилась к крытой повозке сухорукого Вэли. У шатров, которые их компания установила на поле, уже собирался народ.

Молчаливый, смурной, словно не на праздник пришли, а на поминки. Вайя снова ощутила холодок на шее, обернулась, но никто на неё не смотрел. Значит, показалось. В последнее время ей много что мерещиться.

Это пройдёт. Вечера на исходе весны всегда такие, что хочется закрыться в доме и не выходить без нужды, не тревожить нечисть, разгуливающую по городам и сёлам.

Перед самым шатром Вайолка чуть было не наткнулась на знатного господина, но его охрана, пара крепких молодых людей с короткими мечами за поясом, грубо оттолкнули её.

– Простите, домин, – прошептала она потупившись.

– Держи, красавица, и смотри, куда идёшь, а то не туда тропинка заведёт, – произнёс холодный немолодой мужской голос, и в её раскрытую ладонь опустилась золотая монетка.

Вайолка пробормотала слова благодарности и подняла глаза на говорившего да чуть не вскрикнула. У местного князя, а это был именно он, по одежде да манере держать себя заметно, были красные усталые глаза. Совсем как Петру давеча рассказывал.

– Что стала?! Пошла вон! – пробасил один из охранников, и Вайолка метнулась в сторону. Князь улыбнулся, и глаза его поменяли цвет, сделавшись темнее самого чёрной ночи.

Стево

Обычно Стево не выступал на первый день, а лишь наблюдал как зритель, достаточно ли возбуждена публика, какие фокусы пришлись ей особенно по нраву, а на третий день уже делал собственное представление.

Умения Стево были немногочисленны, но зато он мог уловить в каждом то, чего тот сам о себе не знал. И помочь тем, кто шёл к ведьмаку за мелкой услугой: разлюбить зазнобу, оморочить соседа, если дело не касалось чего-либо серьёзного. Стево мог заставить женщин видеть себя в зеркале молодыми, а мужчинам придать храбрости и мужественности, если они обладали ими хоть в малой толике.

Снять испуг у ребёнка, развязать заикающемуся язык, охотнику вручал удачу, а рукодельнице волшебную нитку, вся магия которой была заключена не в ней самой, а в руке, владеющей иглой.