В гостях у Музы

Дубов Дмитрий

– Второй отвечает: Первый,Не первый ты, не последний,Кто ищет причину похмелий, –Попробуй в ближайших селеньях!– Второй, в селениях – чисто:Ни пива нет, ни игристых,Нет самогона с отбросов,Не дал ничего даже обыск!– Первый, идите вы в баню! –Спросите там банщицу Маню,И, может, нальёт она вам,Хотя бы водяры стакан!– Второй, с половины восьмогоТорчу в этой бане. Хреново:Ни выпить и не закусить –Страна предпочла трезво жить! – Первый, не надо уныний,Купи ты духи, да и выпей,А лучше купи себе спирта,В дежурной на Парке Мира!– Второй, я почти умираю,Кричу: «Алкоголь покупаю!!!»В ответ все тверёзо смеютсяИ косятся, как на безумца!

Симфония кружит

Симфония кружит,Но не моя;Пегас слезу безропотно роняет.Здесь только я,На небе серп дрожит,Собака на него тихонько лает. Душа моя пуста,И дом мой пуст,Он никого не впустит в эти двери.Мне слышен хруст,Я, как и дом, устал,И мне не хочется в любовь земную верить.Я брошу лишний взглядПолночной мгле –Там то же, что и тут, и всё едино;Суть сна в игле,По венам чёрный яд,Но воздуху глотнуть необходимо.А, может, всё не так,И воздух свеж,И вот снисходят новой жизни блики.Долой невежд!И каждый новый шагВ пути сопровождают смерти крики. Симфония кружитНад головой,И голос её мерно затихает.Я не такой,И мной не дорожитТа, что по утру счастьем прилетает.

Песнь о языке

Я с голодного детства привыкЕсть арбузную дольку до корки,И привык считать мой языкСладким то, что считают все горьким.Но с годами язык стал острей,Разобрался, что кисло, что пресно,И не знал губ закрытых дверей,И во рту ему стало вдруг тесно. Он понятья свои стал рукамДиктовать, чтоб они записали,Только мудрость сводилась к словам,О которых прекрасно все знали.И поняв, что банален и простМой язык заручился поддержкойМоих глаз, и пошёл в полный ростСловари все глотать вперемешку.Он с годами ничуть не умнел,Но начитанным был до безумья,И от трудных слов закоснелПодтвержденьем вреда трудолюбья.И о детстве голодном забыл,И о том, что учил он когда-то;Уши верные он полюбил,Но они тоже делись куда-то. И тогда мой язык закричал,Что пошли бы вы все и подальше.И, как видно, навек замолчал,Чтобы чушь не нести так, как раньше.Я с голодного детства привыкОт обилья испытывать дрожь,И привык считать мой языкПравдой то, что считают за ложь…

Подруга-ночь

Я ухожу из дома прочь,Меня там ждёт подруга-ночь.Ей свои песни я пою,Те, что иные не поймут.Мне нравится она одна,И с ней я пьяный без вина.Мне с нею очень хорошо,В объятья к ней опять пришёл. О, ночь, любовь моя,Как подобрать слова?Хоть и одна всегда,И тоже влюблена.О, ночь, признанья час,Ты всю себя отдашь,И музе посвятишьЗагадочную тишь.К тебе бреду опять слепым,Но ты разгонишь этот дым,И до утра будешь со мнойИграть красивою звездой.С теплом все речи о тебе,С тобою, словно в сладком сне.Не потеряю никогда,Любимая моя, тебя. Ты симпатична и мила,Мной воспеваема всегда,И можешь в трудный час помочь,Прелестница, подруга-ночь.Ты дышишь мерно и легко,И до утра так далеко.Любовью насладимся мы;Для нас одних е"e миры.

Поэтессе

Посвящается Т. К.

Душа, сожжённая дотла, –Нема.В ней воцарились тишинаИ пустота.В другой, – печаль её светла, –Зима.Ночного неба вышинаИ простота. Она рождает ясность рифм,Тепло.Согреет пологом своимМеня всего.За нею стрекотанье нимфПрошло.Зимою этой не гонимНикто, никто.И мне не страшно, если в путьС ней.Она весною обернётся,Верьте мне.А предают её, так грустьЗлей,Но Дар пребудет и вернётсяРадость дней.

Не художник

Ах, как жаль, что я не художник,Не могу на холсте рисовать;Называют поэта – «безбожник»,А поэт хочет правду писать.А вот если б художником я был,Я бы правду холсту передал,И с души всю одежду снял бы,Всё, как есть в жизни, нарисовал. Я бы боль написал в красном фонеИзогнутою плетью в руке,И застывшую в горестном стонеНаписал бы я смерть на коне.Я излил бы чувства бумаге,Но не так, как банальным письмом:Написал бы, что знали в ГУЛАГе,В Магадане мечтали о чём.Я бы начал с закатного неба,Что багрянец подарит земле;Я бы начал с душистого хлебаИ с раздольных российских полей.Но средь этого благополучьяЯ земную вписал бы любовь,Что трещит, как в сухом лесу – сучья,И которая бьёт только в бровь.