В исключительных обстоятельствах
Шрифт:
Теперь он думал об Игоре, который тоже лежал под брезентом. Он заставил Игоря надеть обе рубашки стармеха, от тех двух пар прекрасного ленд-лизовского шерстяного белья. Олег Константинович думал о мужестве этого мальчишки. Как он, перебравшись с плотика на шлюпку, окинул взглядом всех, кто был в ней. И ни словом, ни жестом не выдал своего горя. Игорь работал на веслах как все. И упрямо отталкивал того, кто хотел до срока его подменить. Он был молчалив, как все. И не отводил глаз, когда в море, навсегда, уходит тот, кого забирал холод. Он стал таким же взрослым, как все, только ростом поменьше. И главное, у него сохранились
Соколов сполз с банки, закатал рукав, опустил локоть на дно шлюпки. Все быстрее стала натекать вода. Опять пора откачивать. И он потянул кого-то за распухшую, как и у всех, ногу. А сам снова взобрался на банку и стал смотреть в ночь. И вдруг он увидел освещенный причал — то ли Сиэтл, то ли родной Владивосток. По причалу прямо на негр ехал автомобиль с ярко включенными фарами. Он беззвучно пронесся мимо, но за тем автомобилем следовала целая колонна, и у всех машин ярко включенные фары…
Протер глаза. Ничего… Вот уж третью ночь подряд — галлюцинации. То казалось, что прямо на шлюпку идет ярко освещенный пассажирский лайнер. Еще немного, и разобьет вдребезги. Он сунул руку за пазуху, выхватил ракетницу. И… увидел перед собой черноту ночи и склон волны.
Кто-то подобрался, лег рядом.
— Я воду всю откачал. — Это был Игорь.
— Так это тебя разбудил? Прости.
— У меня силы есть.
— Знаю, что есть. Но береги их. Тебе надо беречь их больше всех.
— Я как все, — упрямо сказал Игорь.
— Ты не прав. Понимаешь, я могу умереть, любой может умереть. Но ты обязан выжить. Понимаешь, обязан.
— А зачем одному?
— И ты упал духом? Нельзя падать духом.
— Нет, я хочу жить. Но я один не справлюсь со шлюпкой. Я один ничего не могу с нею сделать.
— Один не останешься. Я верю… — У Олега Константиновича сейчас не было сил прогнать Игоря снова под брезент. Он был рад, что кто-то рядом, а значит, не вернутся галлюцинации — освещенный яркими огнями порт и сияющий лайнер. Он продолжал говорить: — Ты выживешь и когда-нибудь сможешь рассказать тем, кто родится после войны, что с нами было. Что вот была такая подлость во время войны. Была охота на мирные суда. Удар из-под воды и трусливое бегство с места убийства. Хотя мог и не убегать, потому что никакой следователь долго еще не будет искать преступника, следы преступления. Но преступление не может быть бесследным. Вот и здесь: мы след и мы — свидетели. Мы будем нужны, когда придет победа, А ты будешь нужен, когда я стану совсем старым и, может быть, что-то забуду.
— Вы верите, дядя Олег?
— Твердо верю. И знаешь, если у тебя действительно есть силы, если ты совсем не замерз, побудь со мною. Скоро рассвет, и я могу забыться. Я могу пропустить встречный корабль.
— И вы знаете, что он скоро будет?
— Верю, что будет. Если бы не верил, может быть, уже умер.
Когда занялся тусклый рассвет, Соколов заполз под брезент, в духоту, влагу, но все же там чуть теплее. Рядом полулежал, плотно прижавшись, Игорь. Прежде чем выключилось сознание, Соколов подумал: “А кто там сейчас на руле и кто впередсмотрящий?” Но впервые за все это время у него не хватило ни сил, ни воли отодвинуть край брезента и посмотреть, кто там на носу и корме. Кто там на вахте?
Потом ему почудился гудок, густой, низкий, почти такой, как у “Ангары”. Но он решил, что это снова галлюцинации,
Из рапорта начальнику Дальневосточного пароходства от капитана парохода “Индигирка” Петрова И.В.:
“Настоящим ставлю вас в известность, что на переходе из Сан-Франциско во Владивосток при подходе на траверз пролива Лаперуза прямо по курсу увидел буруны. Изменив курс, примерно через 30–40 минут обнаружил по курсу шлюпку с вооруженной мачтой. Обойдя шлюпку два раза, не обнаружил никого, кроме раскрытых банок с неприкосновенным запасом и на кормовой части какой-то возвышенности, покрытой брезентом.
На третьем заходе подал один длинный гудок. На шлюпке открылся брезент, под которым находились люди, сообщавшие, что это часть команды с парохода “Ангара”, оставшаяся в живых. На четвертом заходе, прикрыв шлюпку, подошел к ней вплотную, поднял на борт одну женщину, одного ребенка, как выяснилось, пассажира тринадцати лет, и одиннадцать человек мужчин. Всем поднятым на борт была немедленно оказана медицинская помощь”…
Юрий ПЕРЕСУНЬКО
СХОД НА ДЫМ
Тигр не мог знать, что сумасшедший шквал дождя и ветра, который вскоре обрушится на его охотничьи угодья, люди называют тайфуном. Не мог он этого знать, однако опасность почувствовал сразу же, как только в тайге воцарилась недолгая тревожная тишина. Воздух словно застыл, а на вершине старой пихты замолчала болтливая сорока. Он добрался до своей надежно укрытой лежки и тяжело опустил на подстилку сильное тело. Теперь даже вблизи трудно было разглядеть тигра, положившего лобастую голову на вытянутые лапы.
Тайфун бушевал двое суток. Он с гулом обрушивал на Кедровое урочище шквалы свирепого ветра и проливного дождя, вымывая в сопках протоки, с корнями выворачивая ели и сосны, заставляя тяжко стонать необхватные кедры.
Двое суток тигр не покидал лежки, и теперь, проголодавшийся, осторожно обходя доверху наполненные водой бочажки, рядом с которыми лежали вывороченные с корнями деревья, брезгливо отряхивал лапы. Он вышел к своей излюбленной тропе, которая вела к пологой сопке. Это место привлекало кабанов, но в последнее время здесь стал появляться одинокий изюбр. Прихрамывая, изюбр поднимался на вершину сопки и подолгу лакомился листьями лимонника.
До вершины он добрался быстро — уж очень сильно хотелось есть, да и незачем было осторожничать на тропе, которая принадлежала только ему. Где-то неподалеку раздраженно цвиркнула белка. Почти перед самой мордой вынырнул бурундук, свистнул и мгновенно скрылся. Тигр, мягко ступая по влажной земле, двинулся к поваленным деревьям, среди которых пасся изюбр.
Зверь был на месте. Видимо, он чувствовал себя в полной безопасности, и поэтому лишь чуть вскинул голову, когда едва слышно хрустнула ветка. Тигр замер, и только глаза его заблестели. Но вот изюбр опять зачавкал сочными листочками, тигр сделал едва заметный шаг и прыгнул…