В когтях страсти
Шрифт:
— Как так? Как так? — удивился доктор. — Это же труд моей жизни!
— За мои баксы сделаешь еще один труд.
— Но масштаб! Где я найду такой масштаб, блин поганий! — Доктор многому научился в России.
— Поезжай в Китай, — посоветовал Анатолий.
Он раскладывал фотографии на столе и любовался фантастическим сходством девчушек.
Наутро он продал еще два супермакета и заложил замок в Швейцарии. Ему были нужны наличные. Над его будущими женами и их мамами должно быть постоянное наблюдение.
Харитон, который за последние годы многое узнал о шефе, спросил,
— Перруджини отпускаем?
— Конечно, отпускаем, — сказал Анатолий. — И с благодарностью.
В то же время он показал большим пальцем вниз.
Харитон кивнул и пошел на улицу организовывать автомобильную катастрофу на пути к тульскому аэродрому.
Анатолий, что бывало нечасто, заговорил сам с собой:
— Хорошо раньше было — один сорт колбасы на всю область, и все в очереди стоят. А теперь что — двадцать сортов и все без гороха. Которая из них моя? Ну скажи, зеркальце?
Фотографии молчали.
Анатолий уронил голову на руки и заснул так вот, сидя за столом.
Он спал четыре часа, чуть улыбаясь во сне.
Под утро его разбудил Харитон.
— Прости, шеф, — сказал он, — что беспокою. Но случилось несчастье.
— Говори, говори сразу! — воскликнул Анатолий. — Что с моими девочками?
— С девочками все путем, — сказал Харитон. — Только вот твой итальянский доктор приказал долго жить. Его такси выехало на встречную полосу — и лоб в лоб с «КамАЗом»!
— Надо же такое невезение, — вздохнул Анатолий. — А я думал, что он еще не раз побывает в нашем городе.
С этого момента моего рассказа в него вторгается фантастический элемент, которого, как понимаете, я Старался избегать. Но если осеменение девятнадцати женщин в Веревкине имело место в наши дни, то все последующее повествование, каким бы кратким оно ни было, переносится в будущее, которого еще не случилось, и из реалистического становится лишь допустимым.
Так что читатель волен поверить мне, а может, если пожелает, закончить чтение повести на этом месте и возвратиться к своим Делам. Додумав финал по собственному разумению.
На самом же деле в первые пять или шесть лет, как ни странно, ничего не произошло. Анатолий контролировал эксперимент ненавязчиво, осторожно, ничем не показывая себя. И если с кем и встречался, то с Раисой, которая жила пристойно, почти не пила, в челночные рейсы не ездила, хотя ее родители этого ремесла не оставили. Теперь она уже поверила Анатолию и клонированию, тем более что в начале XXI века оно, несмотря на противоречивое к нему отношение, уже получило в мире широкое распространение. Появились различные клонированные животные, но главное, что оно дало возможность производить органы для трансплантации, которые наверняка приживались, потому что принадлежали именно самому больному. Но это стало возможно после того, как весь мир охватила сеть отлично организованных мафиозных структур, а медики научились настолько энергично стимулировать рост клонированных младенцев, что они достигали нужного возраста в течение нескольких месяцев.
Пока что в Веревкине всякое клонирование познавали с телеэкрана. И никто не подозревал,
А остальные не видели.
Как так? Разве это возможно? Неужели, если на улице Ленина растет пятилетняя девочка, а ее абсолютная близняшка обитает в Демократическом переулке, кому-то придет в голову догадаться об их удивительном сходстве? Так они одеты по-разному, причесаны иначе, одна недокормлена, а другая перекормлена, — не может же Анатолий собрать всех своих будущих невест в общежитие и кормить одинаково? А ему и не нужно. Он же будет выбирать. Подойдет время — будет выбирать. Лучшую из лучших. Раису из Раис.
Раиса не спеша ходила по городу, проверяла своих товарок, выслеживала их и уже в 2002 году догадалась, что Анатолий обманул всех остальных донорш. Не нужны они ему были. И дети их не нужны — ему нужна только Раиса.
И тогда Раисе пришла в голову страшная мысль: не из любви к ней Анатолий все это замыслил. А наоборот. Он будет торговать девочками. Он будет сдавать их в иностранные публичные дома. Самых красивых, самых дорогих.
Когда она пришла к этому выводу, то озверела настолько, что кинулась в Москву, выследила Анатолия и даже смогла прорваться к нему, когда он выходил под охраной из своего банка. Охранники приготовились отшвырнуть ее с пути президента, но главный, Харитон, узнал Райку. Не чужой ведь.
И Анатолию пришлось перекинуться с Раисой несколькими словами.
— Я знаю тебя, блин, — прошипела Раиса, еще более раздавшаяся и неопрятная. Даже глаз не починила, хотя средства ей на это были выделены.
— Ты будешь моей девочкой торговать. И всеми будешь торговать. А я тебя убью.
Никто, кроме Харитона, не понял смысла этих слов. Только охранники крепче сжали в карманах свои пистолеты.
Анатолий, от которого ожидали, что он придушит на ходу эту халду, повел себя неожиданно. Он остановился и сказал тихим, разумным голосом:
— Знаешь, я ведь так и решил. Одну оставлю себе. Ну максимум двух. Остальных сдам. Хорошим людям на воспитание.
— И я тебя убью.
— Чужих сдам, твою не трону, — сказал Анатолий. — Тебя куда подвезти?
Толстая женщина повернулась и пошла прочь. Она шаталась, как пьяная, и утирала слезы тыльной стороной ладони. Потом напилась и приехала домой последней электричкой.
В 2009 году кое-кто стал замечать, что в Веревкине рождаются девочки-красотки. Пятерых взяли в студию художественной гимнастики. Тренерше показалась удачной эта шутка природы. А когда она выводила команду, публика сначала замирала, а потом разражалась аплодисментами.
А девочки тоже тянулись друг к дружке, как будто чувствовали, что они родные.
Раиса переживала. Хотела даже переехать в другой город.
Но тут заявился Анатолий.
Дом приемов у реки уже снесли, там построили шестиэтажный ангар для личных самолетов и вертолетов. Адик Турецкий уехал в Турцию, он думал, что его там примут как родного. Его там вообще не приняли, он и сгинул. Анатолий остановился в отеле «Рай земной». Отель принадлежал ему и назван был так сами понимаете почему.