В когтях страсти
Шрифт:
— Я приеду.
— Нет, — сказала Раиса. — И уходи отсюда, а то увидят тебя — я не буду защищать или врать. Я хочу, чтобы тебя убили.
— Но я подарил тебе дочь!
— Ты отнял у меня все остальное.
Анатолий пожал плечами. Своей вины перед Раисой он не видел.
— Как она… Марина? —
— Пока верна своему Эдику. Только пока. Она далеко пойдет. Она шлюха почище меня, но моих ошибок не допустит.
— А ты?
— Мне и на кухне хорошо. Жизнь ведь недобрая штука.
— Я хочу посмотреть на Марину.
— Я тебя предупредила.
Марина вышла из-за угла. Они и не заметили.
— Вот ты какой, Анатолий, — сказала она. — Мать мне про тебя все рассказала.
— Как ты могла! — возмутился Анатолий.
— Я от тебя защищалась.
— Так я тебя предупреждаю, работорговец, — сказала Марина, звук голоса которой казался Анатолию зовом флейты, — чтобы ты близко ко мне не подходил. И к моим, так сказать, сестренкам, сколько их осталось, — не приближался. Мы вместе соберемся и яйца тебе отрежем!
— Я думаю, что это уже не актуально, — сказала Раиса.
Они пошли к дому, от дома Марина обернулась и сказала:
— Кыш отсюда. Линяй.
Анатолий отыскал еще двух невест. До одной не смог добраться — она уехала отдыхать со своим хахалем. А последнюю отыскал.
Случайно.
Она шла по улице, в платье на просвет — вся фигура видна. Он побежал за ней, тяжело дыша.
Его невеста остановилась и ждала его.
И неясно, может, она уже поговорила с Мариной, а может быть, бредовая теория о том, что клоны могут унаследовать память своей матери-донора, что-то значит… Не знаю. Не скажу. Я описываю только то, что будет.
Она остановилась
А когда он подошел и неуверенно поздоровался, шаря глазами вокруг — не появится ли молодой битюг, она вдруг сказала:
— Толик, утри нос, в соплях запутаешься.
Давным-давно Анатолий слышал эти слова. Из записных книжек Ильфа и Петрова.
— Прости, — сказал Анатолий, — я хотел только напомнить, что я пошел на это ради высокого чувства любви.
— И больше не возникай, старикашка вонючий.
— А если бы я вернулся… если бы я весь ваш городишко купил, с потрохами?
— Купи. Тогда посмотрим.
— Я это сделаю.
— Никогда не сделаешь. Но если бы и сделал, все равно бы ты никого из нас не купил. Мы все, весь клон, — потаскухи, давалки, изменщицы, ради мужика готовые на все… но покупают нас не деньгами. С самого начала надо было понимать.
— А чем? — спросил Анатолий.
Девушка засмеялась.
— Погоди. — Анатолий полез в карман, вытащил горсточку алмазов в газетке. — Вот возьми, это стоит больше вашего города Веревкина.
Но девушка уже уходила прочь, а догнать ее Анатолий не мог, одышка.
Он хотел утопиться, но не решился, потом пошел на станцию, чтобы броситься под поезд, но поезда долго не было.
Его забрали омоновцы. Избили. И он умер в камере, под утро.
Там его нашла Раиса, которая чуяла недоброе.
Она взяла у зятя денег. Его похоронили в Веревкине. На похороны привезли его мать, но она так и не сообразила, кого хоронят.
Девушки, а их в городе осталось шесть или семь, на похороны не пришли, да и не пустили бы их — не такое время, чтобы красивые девушки разгуливали по городу без охраны.