Шрифт:
Нодар Владимирович ДУМБАДЗЕ
В КОМИССИЮ ПО РАСПРЕДЕЛЕНИЮ ЖИЛПЛОЩАДИ
Из юмористических миниатюр
Перевод Ю. Мосешвили
От гр-на Н. Думбадзе,
не так уж оригинальное.
ЗАЯВЛЕНИЕ
Сообщаю, что я юморист, вернее, был им, так как в настоящее время у меня нет никакого желания шутить и смеяться.
Прошу принять от меня мою трехкомнатную квартиру с лоджией и
Не думайте, что я неблагодарный.
Не думайте, что я недоволен высотой потолка.
Или тем, что рельеф пола заставляет меня и моего соседа гадать, когда же я свалюсь ему на голову.
Или тем, что шепот на первом этаже отдается у меня громом.
Или тем, что во время дождя в лоджии можно проводить военно-морские учения.
Или тем, что двери, сделанные из картона, являются прямым подстрекательством к грабежу.
Или тем, что в почтовые ящики ничего не влезает, а если влезло, то не хочет вылезать.
Или тем, что мне не дали разрешения на постройку гаража.
Или тем, что я не поладил с кем-нибудь из соседей.
Или чем-нибудь другим. Нет.
– Так в чем же дело?
– спросите вы. А вот в чем.
В нашем дворе играет и растет масса детей. Среди них и моя младшая дочь. Ну и вот, не в силах смотреть я на это. Смилостивитесь надо мной и пожалейте жену...
Каково слушать каждый день ребенку, как высыпавшие на балкон мамаши обращаются к своим детям:
– Луиза! Поднимись, мамочка! Съешь-ка яичко с той икоркой, которую привез вчера папин шофер, ведь надо куда-то девать эти шесть кило. А потом твои любимые греческие маслины, мексиканский ананас или испанские апельсины с турецкой халвой... А потом снова спустишься, моя девочка, красавица, каких нет во всем дворе...
Или:
– Нунука! Поднимись, доченька. Ведь после так блестяще и единогласно защищенной твоим отцом диссертации и состоявшегося по этому поводу грандиозного банкета, когда академик сказал твоему папе, что счастлив тот народ, которому он служит, жена этого академика преподнесла нам роскошную импортную бонбоньерку, сказав при этом, что благодарна богу, что познакомилась
Или:
– Мерабик! Поднимись, приготовь английский, не то скоро придет учительница по французскому и мы не успеем пойти к учительнице по немецкому. А я пока вытру пыль со "Стейнвея" и с мебели, ты ведь знаешь, какого ухода требует карельская береза. Надо еще позвонить папе, чтоб он прислал машину, надо съездить за норковой шубой, а то в каракулевых никто уже не ходит. Поднимись, сыночек, ты ведь любишь своих всеми уважаемых родителей!
Или:
– Гулсунда! Поиграла, хватит. Мы с папой опаздываем на просмотр нового заграничного фильма. Всего четыре пригласительных прислали на всю Грузию, и он отказывается брать три из них, как, помнишь, в прошлом году, когда его насильно заставили взять Государственную премию. Ну, скорее, а то уже звонили, просят прийти, все собрались и без нас не начинают этого чудесного фильма, который на широкий экран, конечно, не выйдет...
Или:
– Гивико! Сколько раз тебе говорить, не бегай так, если не хочешь заболеть, как в прошлом году, накануне телепередачи о папе как о талантливейшем писателе не только в пределах Грузии, но и всего Союза, включая демократические страны, книги которого издаются на всех языках, как накануне этой передачи, которую собирались транслировать по Интервидению, когда ты вспотел и папе пришлось привозить тебе лекарство из Австралии и еще выступать по первой программе с путевыми впечатлениями!.. Слышишь, сынок, не бегай много!
И в это время всех перебивает голос моей жены:
– Поднимись, доченька!.. Слышишь, Кетино? Папа опять пришел вдребезги пьяный, не можем снять с него брюки!..
Ну, каково?
Исходя из вышеизложенного, прошу позаботиться о сохранности моей семьи и принять у меня вашу квартиру. Я же сниму комнату без двора, без лоджии, без окон и дверей и, главное, без соседей, запрусь там и сам разберусь, что к чему!