В круге света (сборник)

Дьяченко Александр

Ребята его даже поначалу немного опасались, подозрительно, слишком уж он правильный. Мало ли что. А потом узнали, что Володя потерял единственную дочь, девочку двенадцати лет. У них с женой все никак с детьми не получалось, а когда уже никто и не надеялся, родилась девочка. И счастью их не было конца. Но однажды ребенок вместе с другими детьми пошел купаться на карьеры и утонул. После похорон жена как села на диван, так больше с него и не встала – ноги отнялись. Тогда Володя и перешел на менее оплачиваемую работу и попал к нам на участок. Когда уходил на работу, к жене приходила сиделка, а в остальное время сам был рядом. Они жили в своем доме, так он и огород сажал, и банки закатывал.

Не ушел от больной жены и не запил. Он был настолько прост, что даже не завел себе любовницу. Как жил человек, что думал? Не знаю. Так и ухаживал за ней лет пятнадцать до самой ее кончины. А как жена умерла, пришел в церковь. На службе станет у стеночки, чтобы никому не мешать, и стоит. Вряд ли он что-то понимал в богослужении, но на службы ходил исправно. Через несколько месяцев покаялся, а потом и причастился, первый раз в жизни. Удивительное дело, вот была у человека семья, дорогие сердцу жена и дочь. И никого не осталось, всех Бог прибрал, зачем жил, куда шел? Ему бы на Бога возроптать, а он к Нему же сам и пришел.

Володя больше не женился, жил один, продолжая работать машинистом, но пережил покойную супругу не намного. Ничем особенно не болел, просто однажды вечером лег спать, а утром не проснулся. Тихая жизнь и незаметная смерть, таких, наверное, тысячи. Но не выходит он у меня из головы.

В свое время, помню, читали мы в школе историю про Ромео и Джульетту. Печальная повесть о беспримерной любви. Я тогда все никак понять не мог, почему автор не оставил своих молодых, да еще так страстно влюбленных героев пожить на этом свете? Пускай бы они нарожали кучу детей и дожили бы до старости. А сейчас понимаю, что такая любовь, как у них, бесплодна и изначально обречена. Страстное чувство проходит быстро, и наступает ревность, часто переходящая во взаимную ненависть.

И еще, нам, жаждущим вечной любви, будет неинтересен образ Джульетты, почтенной матери большого семейства, закручивающей банки с огурцами или шинкующей на засолку итальянскую капусту. Нам подавай неистовую любовь, как страсть, до гроба, вот Шекспир, не превращая жизнь своих героев в бесконечную бытовую тягомотину, сразу же их и умертвил. Быт убивает любовь, видимо, это аксиома, и преодолеть ее не хватило фантазии даже у гения.

А вот Володину жизнь никто так и не воспел, Шекспира не нашлось, да и чего в ней воспевать, никакой страсти, одни слезы. А ведь если вдуматься, его жизнь – это и есть подвиг любви. Вот она, подлинная любовь, не как страсть, томящая тело, а как готовность пожертвовать собой ради любимой. Скорее всего, сам он так о себе не думал, и даже мысль, что можно жить как-то иначе, ему и в голову не приходила. И то, что в церковь пришел, тоже логичный финал его жизни и любви. Созрела душа до Неба, стала в Нем нуждаться, вот и пришел.

Видимо, Адам только тогда и вырастает в подлинного Адама, когда Ева становится слабой и начинает нуждаться, чтобы рядом с ней был настоящий мужчина – кормилец и защитник, на чье плечо она смогла бы доверчиво положить свою маленькую головку и заснуть тихим и безмятежным сном его ребрышка, частью которого она на самом деле и является.

И при этом Еве не нужно перетягивать на себя одеяло, даже если у нее на это хватает сил. Не отбирайте у Адама его молоток, пускай он сам забивает в стенку свои гвозди, а Ева ему во всем помогает, радуется о муже своем и славит Господа.

Радость, которая всегда с тобой

Вадим и отец Виктор познакомились много лет назад, но по-настоящему друзьями стали только в последние несколько месяцев. Когда-то Вадим, еще начинающий предприниматель, предложил будущему батюшке, а тогда сотруднику охранной фирмы, поработать у него в качестве личного телохранителя. И тот целый год, пока не решился принять священный сан, повсюду сопровождал своего патрона.

Потом их пути разошлись на целых десять лет.

Вадиму повезло удачно разместить капиталы в одной из европейских стран, и дела его пошли резко в гору. Вскоре он женился на француженке, и у них родился мальчик. Семья переезжала из одной страны в другую и в конце концов перебралась в Москву. Вернувшись домой, Вадим открыл филиал своего же инвестиционного фонда и теперь разъезжал по разным странам от одной из своих контор к другой.

А отец Виктор, приняв сан, все эти годы служил в глухой рязанской деревеньке. А когда вернулся в столицу, служил рядовым священником в одном из приходов.

– Мне нравилось служить в деревне, – делился со мной отец Виктор, – но пришло время учить детей, и матушка стала проситься в Москву.

Тем более что в городе их ждала пустующая квартира, которую они сдавали внаем, да и родственники настаивали. Вернувшись домой, батюшка включился в программу автоутилизации и вместо старых «Жигулей» приобрел в кредит «форд» отечественной сборки.

– Вскоре в той же Рязанской области мы продали деревенский дом, и я уже было планировал погасить большую часть кредита, а тут звонок. Звонит племянница из Беларуси: «Дядячка, миленький, помоги»! С месяц назад она родила мальчика, Ванечку. Вот у ее Ванечки и обнаружилось врожденное заболевание головного мозга. «Врачи только сочувственно вздыхают, – плачет несчастная мать, – у нас эта болезнь не лечится. Но немцы, говорят, делают у себя такие операции».

Сел я в свой «форд» и рванул домой в Беларусь. Встречался с лечащим врачом. Тот подтвердил, состояние безнадежно, ребенок обречен. «Даже если немцы и согласятся на операцию, тебе это станет…» – и он назвал мне сумму куда как большую, чем я выручил за свой домик в Рязанской губернии, так еще и жить там на что-то надо. Короче, такая круглая сумма набралась, а надежды практически никакой.

– Почему же ты согласился?

– Поставь себя на место его матери и представь ее состояние. У нее на руках умирает сын. Пускай он еще очень маленький, но, по сути, это ничего не меняет. Она хваталась за меня как за соломинку, и я не мог ее оставить. Это все одно что раненого бросить.

– И ты?

– Поехал деньги искать.

Время поджимало, и отец Виктор был вынужден развить бурную деятельность. Просить за кого-то другого много легче, чем за себя самого. Вот в процессе поисков средств на операцию они и встретились. Как уж Вадим узнал о беде отца Виктора, я не знаю, только он сам первым и вышел на связь со своим бывшим телохранителем.

Вадим назначил встречу в одной из кафешек, в которую когда-то, много лет назад, они нередко заезжали погреться и выпить кофе.