В лабиринтах памяти

Leras

— Ты ведь не против, птичка, если я тебе помогу? — прошептал ей на ухо Элайджа, прижимаясь к девушке со спины.

— Вовсе нет, — выдохнула Ева, ощущая как горячие губы, касаются ее шеи.

— Я бы сам накормил тебя завтраком, — продолжил вампир, слегка прикусывая нежную кожу, — если бы ты не убежала. Возможно, что мы занялись бы и чем-то еще…

Девушка вздрогнула, когда мужская ладонь переместилась с талии выше, сжимая ее грудь.

— А где твое белье, птичка? — хрипло спросил Элайджа, поглаживая нежные полушария через тонкую

ткань платья.

— Я не смогла найти… лиф…

— А трусики нашла? — выдохнул в пылающее ушко вампир, и его рука уже заскользила по точеному бедру, задирая подол платья.

Ева едва успела поймать мужскую ладонь, устремившуюся к низу ее живота.

— Прошу, не надо, — едва слышно проговорила она, разворачиваясь в крепких объятьях.

— Почему, птичка? — вскинул бровь Элайджа.

— Сейчас ведь день…

— И что же?

— Я приду к Вам …к тебе вечером.

— Но хочу-то я тебя сейчас, — хрипло проговорил вампир, обхватывая ладонями округлые ягодицы, и прижимая девушку к себе.

— Пожалуйста…

Элайджа свел брови, заглядывая в умоляющие глаза, и медленно отвел от Евы руки, мягко целуя напоследок пухлые губки.

— Ты сводишь меня с ума, птичка, — выговорил он, обжигая горячий дыхание ее приоткрытый ротик, — такая нежная…невинная…и полностью моя.

Ева прикусила губу, отступая от мужчины на шаг.

Когда ей, наконец, удалось сварить кофе и пожарить гренки, которые Элайджа попробовал с невозмутимым лицом, и девушка смогла присесть за стол, вампир вновь завел разговор на пугающую Еву тему.

— Ты должна переехать ко мне.

— Но как же Себастьян…

— Он может переехать с тобой, — спокойно продолжил Элайджа, не сводя с девушки пристального взгляда.

— Я… я не хочу, чтобы он знал, что…

— Что ты спишь со мной?

Лицо Евы вспыхнуло.

— Ты ведь уже взрослая, птичка, — улыбнулся вампир, — скажи, что я — твой парень.

— Мой кто? — расширила глаза девушка.

— Я хочу, чтобы ты спала в моей постели, птичка, — пожал плечами Элайджа, — и если для этого, нужно создать видимость соблюдения приличий, я не против.

— Ты купил меня за двадцать тысяч, — едва слышно проговорила Ева, и ее лицо залилось краской, — уверен, что тебе нужна такая девушка, пусть и фиктивная?

— Я уверен в том, что хочу тебя, а как ты стала моей не так уж важно, — спокойно отозвался вампир, выходя из-за стола, — жду тебя вечером, Ева. С вещами.

Не говоря больше ни слова, он покинул ее дом, оставляя девушку одну. Когда за Элайджей захлопнулась дверь, Ева медленно накрыла пылающее лицо руками. Силки ее собственного обмана затягивали ее все глубже, и девушка уже не знала, как вырваться из этих липких сетей.

Наступил вечер, и Ева поспешила в больницу, навестить Себастьяна, прежде чем пойти к Элайдже, надеясь, что сможет найти слова, чтобы рассказать ему правду. В конце концов, он все равно узнает о болезни брата, и мужчине останется только сложить два плюс два, для

того, чтобы понять, куда она потратила полученные от него деньги и почему она не может к нему переехать. Еве не хотелось, чтобы он ее жалел, но и продолжать врать ей хотелось еще меньше.

Приняв это решение, она немного успокоилась, и на ее лице появилась легкая улыбка. Себастьян был бодр и весел, выглядел почти здоровым, и это еще больше подняло ей дух.

Ева поговорила с доктором, обсудив дальнейшее лечение брата, и попрощавшись с ним направилась к выходу. Девушка уже коснулась массивной дверной ручки, когда на ее плечо легла тяжелая ладонь.

Ева замерла, узнавая прикосновение, и очень медленно развернулась. Темные глаза Элайджи почернели от гнева, и это, определенно, не предвещало ей ничего хорошего.

Не говоря ни слова, он до боли стиснул ее тонкое запястье и потянул Еву за дверь, в сумерки вечернего Маноска.

========== Часть 7 ==========

Когда Элайджа слышит ее тихий нежный голос, принимая от зачарованного санитара очередной пакет с донорской кровью, он сначала не верит своим ушам.

Но слух вампира безупречен, и Элайдже хватает двух минут для того, чтобы понять, что Ева делает в больнице, как и то, куда она потратила полученные от него деньги. Майклсон чувствует, как внутри него поднимается волна гнева.

Почему эта маленькая дурочка не сказала ему правду? Зачем пошла на весь этот глупый цирк? Ведь знай он, на что нужны деньги, беспрекословно дал бы ей любую сумму, не заставляя ложится с ним в постель. Но, судя по всему, маленькая птичка была слишком гордой. Вот только эта самая пресловутая гордость почему-то позволила ей раздвинуть перед ним свои прекрасные ножки, продав себя. И этот факт лишь усиливает его ярость.

Элайджа видит, как Ева прощается с доктором, с легкой улыбкой шагает к выходу, и он вихрем следует за ней по пустым коридорам. Она не успевает открыть дверь, когда его ладонь накрывает тонкое плечо, и вампир чувствует, как девушка замирает.

Ева медленно поворачивается к нему лицом, всего мгновение Элайджа смотрит в ее бездонные глаза, и не говоря ни слова, тянет ошеломленную девушку за порог больницы.

Вампир идет быстро, и Ева не успевает за ним, но с губ девушки не срывается ни единой жалобы. Она почти бежит, часто перебирая ногами, пока они в полной тишине приближаются к его дому.

Элайджа распахивает дверь, тянет Еву за собой, и через мгновение они оказываются в темной гостиной.

— Почему ты мне не сказала? — цедит вампир, сжимая тонкие запястья.

— Я не думала, что … не хотела, чтобы ты…

— Считаешь, что я мог бы воспользоваться болезнью твоего брата, чтобы затащить тебя в постель?

— Да какая разница! — взрывается Ева, вырываясь из его рук, — хочешь сказать, что дал бы мне деньги просто так, скажи я тебе правду?

— Да, — мгновенно отвечает ей Элайджа, не сводя с девушки прищуренных глаз, — именно так.