В лабиринтах памяти
Шрифт:
— Не беспокойся, я проконтролирую твою сестру, — отозвался вампир, поднимая взгляд на мальчика, — спокойной ночи!
— Да, пока, Элайджа!
И Себ скрылся за дверью.
— Вы что, уже перешли на ты? — начала было Ева, но в следующий момент она подняла глаза на вампира, и улыбка исчезла с ее лица. Не сводя с девушки почерневших глаз, Элайджа медленно приближался к ней, пока Ева не почувствовала, как сильные руки отрывают ее от стула, резко поднимая вверх.
— А теперь, самое время обсудить твое недопустимое поведение, птичка.
==========
Элайджа сжимает девичьи запястья, и, не выпуская Еву из рук, делает шаг к раковине. Он крутит стальной вентиль, и тесная комната наполняется шумом льющейся воды.
Вампир оттесняет девушку назад, продолжая удерживать тонкие предплечья, и Ева оказывается прижатой лицом к стене.
— Что… что ты собираешься делать, Элайджа? — дрожит ее голос, — я вовсе не…
— Собираюсь преподать тебе урок хороших манер, птичка, — цедит тот, поглаживая свободной рукой округлые ягодицы.
— Я…
— Урок, — перебивает ее Майклсон, — заключающийся в том, что не нужно дразнить своими прелестями первородного вампира, который и без того, думает лишь о том, чтобы запустить руку в твои маленькие, очень сексуальные трусики. Тебя нужно проучить, Ева…
— Но, Элайджа, — выдыхает она, все еще пытаясь вырваться из его стального захвата, — что…
— Наклонись.
— Я не понимаю…
— Ты слышала, Ева, — металлическим голосом выговаривает он, — я жду.
Очень медленно девушка выполняет его приказ, и узкий подол натягивается на округлой попке, полностью обнажая точеные бедра и краешек кружевных трусиков между ними.
— Еще.
— Элайджа, прошу…
— Но разве не об этом ты думала, когда надевала это платье, птичка? — с усмешкой интересуется вампир, не сводя жадного взгляда с обнаженных бедер, — разве не хотела подразнить меня своей маленькой попкой? Ну же, Ева. Еще немного.
Девушка кусает губы, тяжело дыша, и, наконец, наклоняется ниже, выгибая узкую спинку. Подол платья задирается выше, открывая взгляду Элайджи нижнюю часть округлых ягодиц.
— Вот так, птичка, — выдыхает мужчина, и сам тянет вверх низ платья до талии, полностью обнажая девичью попку, которую совсем не скрывает крошечный треугольник задней части маленьких трусиков, — ты просто идеальна, Ева.
И в этот момент мужская ладонь с силой опускается на успевшую покрыться мелкими мурашками ягодицу. Девушка вскрикивает скорее от неожиданности, чем от боли.
— Потише, птичка, — невозмутимо отзывается Элайджа, продолжая шлепать порозовевшую попку, — ты ведь не хочешь разбудить Себастьяна?
— Мне больно, прекрати!
— Если бы я хотел сделать тебе больно, Ева, поверь, ты бы это ощутила.
— Прошу, Элайджа, — жалобно стонет девушка, выгибая спину, пытаясь уклониться от ударов.
— Ты уяснила мой урок, птичка?
Ева быстро кивает, извиваясь в его руках, и вампир, наконец, прекращает экзекуцию, еще несколько секунд любуясь раскрасневшимися ягодицами.
— Твое раскаяние заслуживает
Мужские пальцы очерчивают контур маленького треугольника трусиков между ягодиц, спускаются ниже, пока не накрывают низ живота дрожащей Евы. Мягкими движениями вампир поглаживает нежные складки через тонкую ткань белья, чувствуя, как девушка истекает соками.
— Значит, тебе было больно, да, птичка? — тонко улыбается Маклсон, не прекращая свои дразнящие ласки, — выходит, ты мазохистка, Ева. Чем иначе можно объяснить то, что твои чудесные трусики насквозь промокли?
— Элааайджааа, — только и может выговорить девушка, чувствуя, как мужские пальцы сдвигают в сторону тонкую полоску белья, проникая в пылающее лоно.
Вампир двигает ладонью быстро, входя вновь и вновь в извивающееся от вожделения нежное тело, пока Ева до боли кусает губы, пытаясь сдержать стоны. Она чувствует, что уже на грани, и подается назад, сама насаживаясь на ласкающие ее пальцы, но в этот момент Элайджа отводит руку, отступая от девушки на шаг.
— Думаю, мне пора, — говорит он, пока Ева лишь хлопает огромными глазами, пытаясь выровнять дыхание, — спокойной ночи, птичка.
И он идет к двери, чувствуя, как его затылок прожигает ошеломленный взгляд Евы, сгорающей от неудовлетворенного желания. Майклсон довольно улыбается, и уже ступает на порог, как за его спиной раздается тихий, дрожащий голос.
— Элайджа.
На пару секунд он замирает, борясь с собой, но, все же, сдается, медленно поворачиваясь, думая о том, что ничего страшного не случится, если еще разочек взглянуть на разгоряченную от возбуждения возлюбленную.
Ева кусает губы, не сводя с него бездонных глаз. Подол ее платья все еще задран до талии, и сдвинутая полоска трусиков, совсем не скрывает нежных повлажневших складок кожи между точеных бедер. Девушка тяжело дышит, и в следующую секунду ее тонкие пальцы подцепляют верх платья и тянут вниз тонкую ткань, обнажая налитые груди с набухшими от возбуждения сосками.
Она шумно выдыхает, проходясь кончиком языка по пересохшим губам, и Элайджа понимает, что его культивируемый веками самоконтроль превращается в жалкие лохмотья, под ее горячим тяжелым взглядом.
Вихрем вампир бросается вперед, сминая в поцелуе приоткрытые пухлые губки. Ева тут же подается ему навстречу, запуская пальцы в темные волосы, пока Элайджа грубо стискивает нежные полукружья грудей, которые так идеально помещаются в его ладонях. Девушка сдавленно стонет, прямо в мужские губы, и ее рука опускается на грудь возлюбленного, нежно поглаживает его торс, а потом скользит прямо под резинку давно ставших тесными боксеров, сжимая каменный член. Маленькая ладонь поглаживает восставшую плоть, двигаясь от основания до напряженной головки, заставляя вампира прикусить губу, сдерживая глухой рык.