В лабиринтах романа-загадки
Шрифт:
176. «За проселочной дорогой <…> если Дидель свищет птицам и смеется невзначай?» — Неточно цитируется ст-ние Э. Багрицкого «Птицелов» (1918–1926). И «Контрабандисты» и «Птицелов» были написаны Багрицким уже в Москве.
177. …ему хотелось быть и контрабандистом, и чекистом. — В 1917 г. Э. Багрицкий служил в одесской милиции, «главным образом из-за любви к оружию» (Спивак. С. 96). Близким приятелем Багрицкого и К. был одесский чекист Яков Вельский. О взаимоотношениях К. с одесской ЧК подробнее см. в фундаментальном комментарии С. З. Лущика в изд.: Вертер.
178. «Мы сваи поднимали в ряд <…> „Вернись обратно, Витингтон, о, Витингтон, вернись обратно!“» — Неточно цитируется ст-ние Э. Багрицкого «Баллада о Виттингтоне» (1923).
179. Каким-то образом мы очутились в самый разгар палящего дня этого московского, как сказал бы щелкунчик — буддийского, лета в Сокольническом запущенном парке. — Ср. в ст-нии О. Мандельштама «Полночь в Москве. Роскошно буддийское лето…» (1931).
180. …мы ходили по Москве <…> мимо Пушкина, Тимирязева с голубем на голове. — Разумеется, памятника, открытого 4.11.1923 г. Этот памятник находится на месте дома Гагарина, разрушенного и выгоревшего во время октябрьских боев 1917 г. Авторы памятника — скульптор С. Меркуров и арх. Д. Осипов.
181. Сломивши сопротивление птицелова, я повел его сначала на Сухаревку, где купил ему более или менее приличные ботинки на картонной подошве — изделие известных кимрских сапожников. — Название «Сухаревка» происходит от фамилии полковника Л. Сухарева, чей стрелецкий полк располагался в конце XVII в. в этом месте Москвы. В 1690–1701 гг. здесь была сооружена Сухарева башня, где Петр I разместил школу, обучавшую математике и навигации. Башню снесли в 1934 г. В XIX — начале XX в. на Сухаревке находился обширный рынок; шла торговля съестным, мебелью, антиквариатом, книгами, одеждой, обувью и многим другим. В 1925 г. рынок был вытеснен к кинотеатру «Форум», а в 1930 г. закрыт.
182. Я водил его по редакциям. — В мемуарах Е. Плетневой описано, как только что приехавшего в Москву Э. Багрицкого приводит в редакцию одного из столичных журналов Г. А. Шенгели (См.: Плетнева Е. // О Багрицком 1973. С. 165). Подобные воспоминания о Багрицком и К. нам неизвестны.
183.<Королевич> успел поучиться в университете Шанявского. — На историко-философском отделении, с 1913 по 1915 гг.
184. …немного знал немецкий язык. — «Есенин не говорил ни на одном из европейских языков» (Грузинов И. В. // О Есенине. Т. 1. С. 371).
185. …потерялся еще в Санкт-Петербурге среди знаменитых поэтов. — Речь идет, в первую очередь, об А. А. Блоке, С. М. Городецком и чете Мережковских.
186. …однако время от времени в нем вспыхивала неодолимая жажда вернуться в Константиново, где на пороге рубленой избы с резными рязанскими наличниками на окошках ждала его старенькая мама в ветхом шушуне и шустрая сестренка, которую он очень любил. — Ср. у А. Б. Мариенгофа: «К отцу, к матери, к сестрам (обретавшимся тогда в селе Константинове Рязанской губернии) относился Есенин с отдышкой от самого живота, как от тяжелой клади <…> За четыре года, которые мы прожили вместе, всего один раз он выбрался в свое Константиново. Собирался прожить там недельки полторы, а прискакал через три дня обратно, отплевываясь, отбрыкиваясь и рассказывая, смеясь, как на другой же день поутру не знал, куда там себя девать от зеленой тоски. Сестер же своих не хотел везти в город, чтобы, став „барышнями“, они не обобычнели его фигуры» (Мариенгоф А. Б. Роман без вранья. Циники. Мой век, моя молодость… М., 1988. С. 17, 18). Ср. также с репликой хмельного С. Есенина в мемуарах А. И. Тарасова-Родионова: «Вот ты знаешь, друг, ведь у меня никого нет близких. Ты скажешь: сестра Катька. К черту! Ты слышишь: к черту! Плевать я хочу на эту дрянь. Сквалыга, каких свет не рожал» (Тарасов-Родионов А. И. Последняя встреча с Есениным / Публ. С. В. Шумихина // Минувшее. Исторический альманах. 11. М.-СПб., 1992. С. 371).
187.<Королевич предлагал:> С шиком въедем в Константиново! А уж там не сомневайтесь. Моя старушка примет вас как родных. Драчен напечет. — Ср. в ст-нии С. Есенина «В хате» (1914): «Пахнет рыхлыми драченами». Драчены — блины, сдобренные яйцами, молоком и маслом.
188. Самогону выставит на радостях. А назад как? Да очень просто: тут же я ударю телеграмму Воронскому в «Красную новь». Он мне сейчас же вышлет аванс. — В журнале «Красная новь» (1921–1942), главным редактором которого в то время был Александр Константинович Воронский (1884–1937), С. Есенин опубликовал более 40 своих произведений. О деятельности Воронского на посту главного редактора «Красной нови» (1921–1927) подробнее см., например: Флейшман Л. С. Борис Пастернак в двадцатые годы. СПб., 2003 (по именному указателю) и: Динерштейн Е. А. А. К. Воронский: В поисках живой воды. М., 2001. С. 67–85.
189. …надо сидеть в громадном зале <Казанского вокзала>, расписанном художником Лансере. — Вместе с художником Ал. Бенуа в 1916–17 гг.
190. Мы <с королевичем и птицеловом> сидели в просторной прохладной пивной, уставленной традиционными елками, с полом, покрытым толстым слоем сырых опилок. Половой в полотняных штанах и такой же рубахе навыпуск, с полотенцем и штопором в руке, трижды хлопнув пробками, подал нам три бутылки пива завода Корнеева и Горшанова и поставил на столик несколько маленьких стеклянных блюдечек-розеток с традиционными закусками: виртуозно нарезанными тончайшими ломтиками тараньки цвета красного дерева, моченым сырым горохом, крошечными кубиками густо посоленных ржаных сухариков, такими же крошечными мятными пряничками и прочим в том же духе доброй старой, дореволюционной Москвы. От одного вида этих закусочек сама собой возникала такая дьявольская жажда, которую могло утолить лишь громадное количество холодного пива, игравшего своими полупрозрачными загогулинами сквозь зеленое бутылочное стекло. — Источником этого описания, по-видимому, послужили мемуары С. Г. Гехта: «Пил Есенин мало, и только пиво марки Корнеева и Горшанова, поданное на стол в обрамлении семи розеток с возбуждающими жажду закусками — сушеной воблой, кружочками копченой колбасы, ломтиками сыра, недоваренным горошком, сухариками черными, белыми и мятными» (Гехт С. // О Бабеле. С. 66).
191. Время от времени королевич выбегал на вокзальную площадь и смотрел на башенные часы Николаевского вокзала, находившегося против нашего Казанского. — Николаевский (в наст. время — Ленинградский) — 1-й железнодорожный вокзал Москвы. Выстроен в 1851 г., арх. К. Тон. Рязанский (нынешний Казанский) вокзал построен в основном в 1913–1926 гг. Полностью строительство было завершено только в 1940 г. Проектируя здание вокзала, А. Щусев использовал мотивы средневековой архитектуры Москвы и Казани.
192. Тогда королевич <…> начал читать нам свою длиннейшую поэму «Анна Онегина». — Написанную в 1925 г.
193. …королевич, забыв свою старушку маму в ветхом шушуне. — Ироническая реминисценция из финальной строки есенинского «Письма к матери» (1924): «В старомодном ветхом шушуне».
194. А потом скрежет первых утренних трамваев, огибающих бульвары кольца А и тогда еще не вырубленные палисадники кольца Б. — То есть Садового кольца. Кольцевая дорога вокруг центральной части Москвы была проведена после пожара 1812 г. и победы над Наполеоном. Некогда по линии нынешнего Садового кольца проходил сооруженный еще при Борисе Годунове земляной оборонительный вал. К началу XIX в. он полуразрушился и потерял всякое оборонное значение. Восстанавливая сгоревшую в огне Отечественной войны Москву, власти города и архитекторы приняли решение снести остатки вала и провести на его месте дорогу. Владельцев домов вдоль кольца обязали развести сады и палисадники. В первое время своего существования ширина Садовых улиц не превышала 25 м. В 1908 г. по кольцу пошел трамвай линии «Б» («букашка»). В 1930-е гг. Садовое кольцо расширяется, сады и палисадники сносятся. В 1937 г. трамвайные пути на Садовом были разобраны, вместо трамвая был пущен троллейбус (маршрут «Б»).Комментируемый фрагмент насыщен реминисценциями из стихотворения О. Мандельштама «Еще далёко мне до патриарха…» (1931)
195. Десятиэтажный дом в Большом Гнездниковском переулке, казавшийся некогда чудом высотной архитектуры, чуть ли не настоящим американским небоскребом, с крыши которого открывалась панорама низкорослой старушки Москвы, долго еще назывался «дом Нирензее» — по имени его бывшего владельца. — 10-тиэтажный «дом Нирензее» (Бол. Гнездниковский пер., д. 10) был возведен в 1912–1914 гг. архитектором Э.-К. Нирнзее. Московский «небоскреб» строился как дом «маленьких квартир» — в нем, по замыслу создателя, преимущественно должны были жить холостяки и небольшие семьи. В 1915 г. в дом Нирнзее переселился театр миниатюр Н. Балиева «Летучая мышь» — он давал свои спектакли в полуподвале здания. Впоследствии в доме Нирнзее помещались кабаре «Кривой Джимми», театр Сатиры, цыганский театр «Ромэн» и другие театральные коллективы. В 1915 г. на крыше дома был устроен съемочный павильон кинорежиссера В. Гардина. В годы НЭПа на крыше находились ресторан и кинотеатр. На первом этаже дома Нирнзее в 1922–24 гг. располагалась московская контора берлинской сменовеховской газеты «Накануне».