В лесах под Вязьмой
Шрифт:
– Глинский, Иванчин – собрать документы у убитых, – шепотом приказал он. – Быстрее, нечего делать страдальческие лица! У вас две минуты!
Разведчики попятились в кустарник в ожидании, пока товарищи соберут документы. Что-то висело в воздухе такое – тягучее, беспокойное. Завадский не ошибся насчет запаха – многие уже до стрельбы имели ранения.
Бойцы вернулись. На первый взгляд все было спокойно. Нужно срочно уходить. Красноармейцы рассыпались цепью, стали пробираться через кустарник. Напряжение витало в воздухе, давило на стенки черепа.
Сзади хрустнула ветка. Глеб резко обернулся и обнаружил перед собой смертельно бледное лицо Муренича. У бойца подрагивала нижняя губа.
– Товарищ лейтенант, мы последними шли, – зашептал Муренич. – А я еще задержался на поляне – видит Бог, почувствовал что-то! За нами немцы идут!
– Ты что, боец, белены объелся? Они бы давно нас атаковали!
Но сердце предательски дрогнуло.
– Я же не слепой! – жарко шептал красноармеец. – Неужто немецкую солдатню от коряги не отличу?.. Может быть, им невыгодно в таких условиях атаковать – мы же не толпой стояли, а рассредоточились. Точно говорю, двое вылезли с другой стороны полянки, когда мы оттуда свалили. У них маскировочные сетки на касках, одеты в пятнистые комбинезоны – это не просто солдаты, а специальное подразделение, поэтому они и штабистов наших с такой легкостью перещелкали! Они выходить не стали, только один махнул кому-то… За нами идут, товарищ лейтенант! Мы из кустов выберемся, в кучку соберемся, в этот момент нас и перестреляют!
В словах бойца присутствовала истина. Молодой, нетерпеливый, вечно лезет на рожон, а котелок у него варит! Шубин лихорадочно соображал. В кустах стрелять не начнут, если разведчики не выдадут себя, дождутся, пока вся группа выйдет на открытое пространство – и тогда кинжальным огнем в спину. Шубин содрогнулся – а ведь этот парнишка спас всю группу!
Конец ознакомительного фрагмента.