В любовь не играют
Шрифт:
– А какие у меня с ним могут быть дела?
– вопросом на вопрос.
– Ласточка моя, все видят вашу страсть, вашу тягу друг к другу.
– Мама!
– небольшой возглас с моей стороны.
– Прошу, давай не сейчас. Да, мне нравится Ванечка, но он слишком самовлюблен.
– Ты плохо о нем думаешь.
– Если бы я плохо о нем думала, вряд ли бы с ним общалась. Есть у меня такой один кандидат на примете, - вспомнила я Николаева, и меня прям трухнуло.
– Что это еще за кандидат?
– Один самовлюбленный, напыщенный индюк.
– Дочь, ты очень критична к нему.
– Ну, уж нет. Я лучше по Ванечке буду сохнуть, мамуль.
– Ох, Даша, ну ты у меня и чудачка. И когда ты успела вырасти?
– Уже давно, мамулечка, давно.
*** *** ***
Проводив родителей в аэропорту, мы с Андреем поехали к нему домой. Часто так собирались и пили с ним кофе, болтая ни о чем и обо всем сразу. Он рассказывал о работе, о том, как дела в его клубе, порой - о друзьях. Но никогда о личной жизни. Я же, в свою очередь, делилась с ним всем. Даже когда у меня пошли первые месячные, я первым делом побежала к нему, а не к маме. Ох, что тогда было! И смех и грех. Нет, Андрей, конечно, повел себя, как мужчина - купил мне (капец - блин) прокладки. А мама меня немного поругала, сказав, что с этим нужно было идти к ней. Так что, скрывать от брата что либо я не могу. Слишком он мне брат.
– Что у вас с Ваней вчера произошло?
– спросил Андрей, делая глоток кофе.
– Эм, а что?
– я сделала вид, что не понимаю, о чем он спрашивает, а потом все же отвечаю: - Мы с Ванечкой переспали.
– Боже, Даша, порой ты много мне рассказываешь, - мужчина даже скривился, а потом улыбнулся загадочной улыбкой.
– Чего лыбу давишь?
– у него тут же изменилось выражение лица. Стал серьезным и поистине взрослым.
– Что за слова? Ужас!
– Андрей, пей кофе, - глянув на него, я захохотала и опустила голову вниз.
– Ты мне не ответила, что у вас произошло?
– снова повторил вопрос брат.
– Так, я же...
– Нет. Дело не в этом. Сомневаюсь, что он был бы огорчен после ЭТОГО, - нарочно выделил последнее слово и заглянул мне в глаза.
– Тогда ничего не знаю, спроси у своего друга, - только ответила я, как прозвучал звонок в дверь. Андрей пошел открывать незваному гостю. Я же думала о том, что сказал брат. Значит, огорчен Ванечка был, ну-ну. Гад такой, курицу рыжую защищал, пожалел, еще и Андрею нажаловался. Прибила бы.
– О, привет, парикмахерша, - с насмешкой произнес Иван. Кто? Я резко поворачиваюсь и вижу перед собой улыбающегося мужчину. Но, до чего же красивого.
– Что ты за мной таскаешься?
– не сдержалась я.
– А что ты вечно кусаешься?
– Я не кусаюсь!
– воскликнула и встала из-за стола. Как он меня достал! Хотя, он сам виноват. Нечего меня злить.
– Ты только и делаешь, что кусаешься!
– произнес Иван мне в самое ухо.
– А это я, наверное, твою рыжую укусила, да?
– Она не моя. Пора тебе это запомнить.
– Подожди!
– прикрикнула я, взяв в руки звонящий телефон.
– Алло, привет подруга.
– Ласточка, привет. Родителей провели?
– Да, и уже скучаю.
– Это, конечно, грустно. Чем занимаешься? В клуб не хочешь?
– предложила Наташа.
–
– громче, чем следовало, спросила я.
– Хочу, конечно. В десять вечера встречаемся там. Целую, - я сбросила вызов и посмотрела на брата.
– Братик, вип оставишь мне?
– Без проблем, - ответил он.
– Я - к себе. Не поубивайте друг друга.
– Не переживай, Андрюша, я точно останусь живой, а вот за твоего друга не ручаюсь.
– А я не ручаюсь за твой язык, - ответил Иван и глянул в спину удаляющемуся другу.
– В общем, я не собираюсь слушать твои гадости в мою сторону. Или ты извиняешься, и мы все забываем, или я пошла.
– Иди.
– Сам иди, - снова взбесилась я, - к своей рыжей.
– На этих словах мужчина хватает меня за руку и словно шипит:
– В сотый раз повторяю: Она не моя! Ясно?
– А кто - твоя?
– пищу я и слышу в ответ слова, которые вводят меня в ступор, и я могу только хлопать глазами.
– Ты - моя! Только ты!
Глава 7
Ваня.
Я практически сказал ей о своих чувствах, только нужны ли они ей? Дарья слишком взбалмошная, чтобы нормально отреагировать. И порой мне кажется - слишком трусиха, хотя пытается показаться смелой. Хочу признать, у нее это отлично получается. К тому же, ее многие боятся, но я-то знаю, какая она на самом деле. Вот, например, сейчас замерла в моих руках, вся такая скованная и хрупкая, что безумно ей к лицу. Стоит с огромными от удивления глазищами, моргает и наверняка не понимает, что происходит. Я чувствую, как по ее телу прошла дрожь, и Даша в один момент хочет то ли обнять меня, то ли ударить, но останавливает свой порыв. И еще несколько секунд она смотрит мне в глаза, резко чмокает в уголок губ и вырывается из рук, направляясь к выходу. Я срываюсь за ней и хватаю за руку у самой двери.
– Ты сбегаешь, Дарья! Это не серьезно!
– Я вспомнила о важном деле.
– Нет у тебя никакого важного дела! Признайся в этом. Сама себе.
– Я сказала, у меня важное дело!
– Босиком пойдешь?
– она глянула на свои ноги.
– Черт, все из-за тебя.
– Ну, конечно, из-за меня. И то, что ты трусиха, тоже из-за меня!
– Я трусиха?
– Ты! Теперь давай, проваливай!
– Не смей меня выгонять. Я не к тебе пришла, а к брату!
– Только теперь срочно убегаешь, - я придвинул девушку за руку ближе к себе и добавил: - Бежишь сама от себя, - она вырвалась, обулась в сапожки и вышла, схватив перед этим пальто с вешалки.
Я несколько минут стою и смотрю на закрывшуюся дверь, и не могу понять, что происходит в моей голове. Эта засранка все постоянно переворачивает вверх дном. Я пытаюсь каким-то образом наладить отношения, а она совсем убегает. Такое чувство, что ей не двадцать пять будет, а семнадцать. Глупышка.
Оторвавшись от созерцания двери, я направился к другу, он уже восседал в гостиной, листая какие-то документы. Я сел на соседний диван, смотря в никуда, и не сразу услышал слова Андрея:
– Друг, тебе Дашка, что, совсем мозги забила?