В мареве атолла
Шрифт:
– Меня не удивляет ваша проницательность,- игриво ответил он,- теперь я знаю, кто тот добрый дух, который так тонко изучил мой вкус и учел размеры моего аппетита! Я ждал вашего звонка, и, конечно, вы сразу же себя выдали. Послушайте, Марби, это самая приятная неожиданность со времен нашего плавания на "Аргонавте".
– Да?..- с какими-то новыми интонациями произнес Кэйл.- Так вы нашли шоколад приятным? Рад за вас, хотя ни я, ни кто другой вам его не приносил.
– Конечно, конечно! Всегдашняя ваша скромность!
– пропел Лэрой.
– Вы помните, кто у нас в лаборатории лакомка?
– И сам ответил: - Это Хант Конант. И вы, Лесли, полагаю, знаете, что лакомитесь его шоколадом!
Лесли Лэрой онемел и машинально размазал по лбу проступившую испарину. Появись сейчас Марби Кэйл, он застал бы с телефонной трубкой в руках изваяние в канареечного цвета пижаме со следами цветных соусов, застегнутой на одну верхнюю пуговицу, в разношенных желтых шлепанцах. Брови его, казалось, стремились упорхнуть с лица, а глаза, обращенные на микрофон трубки, смотрели испуганно, не мигая. В комнате Лэроя воцарилась тишина; казалось, что хозяин ее ушел или уснул; между тем изваяние продолжало еще несколько минут в оцепенении держать трубку. Последними словами Кэйла были: "Бросайте к черту ваши дела и бегом ко мне! Мы все попали в скверную историю..." Запыхавшийся Лэрой застал у Кэйла Арчибальда Уэнделла. Они о чем-то горячо спорили. Внезапное появление Лэроя в первый момент заставило их замолчать, затем их спор разгорелся с прежней силой. Мистеру Лэрою было странно и непривычно видеть их в таком возбуждении, они не затрудняли себя выбором выражений. Сначала его смутило присутствие Уэнделла, и он сконфуженно присел в стороне, затем редкая по непринужденности беседа его друзей придала ему смелости, тем более что ситуации, о которых они говорили, показались ему чрезвычайно знакомыми. Упоминался Кузен Бенедикт.
Однако Лэрой не успел вмешаться: требовательно и настойчиво зазвонил телефон. Тотчас же воцарилась тишина, и две пары глаз испытующе и с нетерпением уставились в напряженное лицо Кэйла.
– Кто говорит?!
– резко выкрикнул Кэйл.- Нет. Не узнаю,- с гримасой досады проговорил он.- Ах, это Рутт? Вот оно что?
– Он повеселел и многозначительно кивнул друзьям.- Вы не обзавелись еще новыми зубами, Рутт? Вы и картавите, и шепелявите, и вообще вас совсем невозможно понять. Поторопитесь с зубами, Хьюберт, вот мой вам совет. Иначе нам придется обращаться письменно, а этот способ покажется вам утомительным.
– Шэр,- прервал Кэйла обиженный Хьюберт Рутт,- я жвоню шо штаншии.
– Откуда?!
– Шо штаншии, миштер Кэйл! Не пойму, в шем дело... Она выглядит, шловно пошле побоишша. Аппарат в коридоре ишпорчен, и я жашел в кабинет директора. Он пошему-то не был жаперт. Едфа приоткрыф дферь, я обратил внимание на нежгораемый шкаф директора. Он рашпахнут наштежь, и, должно быть, в нем очень пошпешно рылишь. Ш того мешта, где телефон, мне виден торшащий иж шкафа угол голубой папки и чашть другой, желтофатой, на полу, ражвяжанной и ш выпафшими какими-то бумагами. Не жнаю, шему припишать, но иж головы не фыходит этот недафний шудной шон. В лаборатории миштера Миллота ражбиты шклянки...
– Мистер Рутт! Вы говорите, что взломан сейф?
– воскликнул пораженный Кэйл.
– Наферняка не жнаю,- прошамкал Хьюберт,- но похоже, што в шамом деле фжломан...
– Вы молодчина, Хьюберт,- с наигранной веселостью сказал Кэйл,- на сегодня я отпускаю вас. Можете идти домой или куда хотите. Червями мы успеем заняться завтра... Есть сейчас кто-нибудь на станции?
– Мне никто не фштретилша, миштер Кэйл.
– Прекрасно, Хьюберт, можете быть свободны.
Кэйл бросил трубку и, возбужденный, с горящими глазами, повернулся к коллегам.
– Похоже, что случилось самое худшее,- скороговоркой бросил он,взломан сейф!..- Он заговорил сбивчиво и торопливо : -
И когда они, похватав со стульев пиджаки, бросились к двери, он первым выскочил наружу.
Остров был невелик, и единственным наземным транспортом были признаны велосипеды. Все трое, вскочив на них, помчались мимо пальм, саговников и жилых коттеджей по утрамбованной белой кольцевой дороге так, что одинокие прохожие с невнятными восклицаниями отскакивали на обочину и даже поспешно прятались за стволы деревьев, изумленно оборачиваясь вслед стремглав мчавшейся тройке, а ручные древесные кенгуру, специально доставленные из Австралии, уносились с пути вихрем серых скачущих теней. Такая невероятная торопливость была здесь незнакома и могла быть вызвана из ряда вон выходящими обстоятельствами.
Трое научных сотрудников спешились у моста, ведущего в здание лаборатории, возвышающееся над лагуной, и, толкая перед собой велосипеды, бегом устремились к бетонной балюстраде. Первым перед дверью лаборатории оказался Кэйл. Капли пота от быстрой езды бежали по лицу, а одна висела на кончике носа. Сзади на Кэйла едва не наскочил Уэнделл.
– Что ж вы медлите!
– переводя дыхание прохрипел он.
Кэйл рванул наружную дверь и с прилипшей ко лбу прядью волос, в комнатных туфлях ворвался в помещение. Он промчался по полутемному коридору до поворота, несколько поостыл и повернул обратно. И снова он столкнулся с Арчибальдом Уэнделлом, по пятам следовавшим за ним. Хлопнула наружная дверь, и они быстро обернулись: вытирая лицо платком, к ним торопился Лесли Лэрой. В коридоре тут и там лежали какие-то бумаги, под ногами сухо потрескивало стекло, зеленоватый пластик на полу был забрызган бурыми и черными пятнами и местами прожжен. Они поглядели и, не проронив ни слова, кинулись по своим кабинетам.
Вывихнутой во "сне" правой рукой Марби Кэйл едва мог двигать. Замок долго не поддавался. Обозлившись, он тихо выругался. Наконец дверь распахнулась. Кэйл торопливо захлопнул ее за собой и кинулся к письменному столу. Свет в кабинете он не зажег, и за его спиной сквозь приспущенные шторы за широким окном догорали кровавые отсветы заката.
– Как поживаете, Марби?
– послышался откуда-то слева тихий, размеренный голос.
– Так вы все еще здесь?
– Кэйл круто повернулся.
Прислонившись к стене, стоял Оукер ван Ривер. Его узкое лошадиное лицо кривилось в ухмылке.
– Я знал, что вы снова придете,- промолвил он, чуть шевельнувшись.
– Мне давно бы следовало сменить замок, чтобы воспрепятствовать непрошеным визитам,- холодно процедил Кэйл и шагнул к двери.
– Постойте, Кэйл.- Фигура у стены переменила позу.
– Должна ведь существовать, по-видимому, связь между тем, что во сне вы съездили мне по морде, а наяву у меня разболелась челюсть? Ведь вы слывете смышленым человеком. Как это получилось?
– Что вас привело в мой кабинет? Или вы думаете, что это продолжение "сна".
– Я решил дождаться вас, чтобы услышать ваше мнение,- без тени смущения отозвался Оукер ван Ривер, вступая в полосу света, еще сочившегося из окна.
– Только за этим?..- с иронией заметил несколько изменившийся в лице Кэйл.
– За чем же еще? Конечно, не за бумагами,- нагло пояснил он.- Вы повредили руку?
– насмешливо поинтересовался он и развязной походкой направился к стулу.
Марби Кэйл всегда испытывал откровенную неприязнь к этому человеку. Когда два неглупых специалиста работают в близких областях и знакомы, они испытывают друг к другу или симпатию, или неприязнь. Дух соперничества не оставляет им ничего другого.