В места не столь отдаленные

«В места не столь отдалённые» —

единственный сибирский роман Константина Михайловича Станюковича. Однако прежде чем изложить историю его создания, необходимо хотя бы кратко рассказать, как писатель очутился в Сибири.

Возвращаясь из-за границы, К. М. Станюкович, издатель и редактор журнала «Дело», 21 (ст. ст.) апреля 1884 года был арестован на пограничной станции Вержболово. Его доставили в Петербург, в жандармское управление, а затем заключили в тюрьму.

Суть «преступной деятельности» К. М. Станюковича, как это видно из документов департамента полиции, царские власти усматривали в том, что он во время своих неоднократных поездок за границу находился в непосредственных «сношениях… с лицами, скрывающимися за границей ввиду упадающего на них подозрения в прикосновенности к тяжким государственным преступлениям» [1] . Под этими лицами подразумевались П. Л. Лавров, Л. А. Тихомиров, П. Н. Ткачёв, С. М. Степняк-Кравчинский, П. А. Кропоткин, В. И. Засулич, Л. Г. Дейч, Я. Ф. Стефанович и другие политические эмигранты. К. М. Станюковичу вменялось в вину также и то, что он печатал в журнале «Дело» произведения многих «государственных преступников», оказывал им материальную помощь, передавал деньги в фонд «Красного креста партии „Народная воля“». «Ещё раньше департаменту полиции было известно его увлечение народническими идеями и „хождение в народ“» — он восемь месяцев учительствовал в сельской школе. К. М. Станюковича считали «крайним радикалом», который давно имеет связи не только с русской эмиграцией, но и с «революционными кружками внутри империи» [2] .

К моменту ареста К. М. Станюкович уже был известным публицистом и писателем. Наиболее плодотворно он сотрудничал в литературно-политическом ежемесячнике «Дело». Этот журнал, редактируемый Г. Е. Благосветловым и Н. В. Шелгуновым, являлся наиболее передовым и влиятельным журналом тех лет (1866–1884 гг.). На его страницах К. М. Станюкович проявил себя талантливым публицистом — автором «Картинок общественной жизни» и «Писем знатного иностранца». В «Деле» печатались и его романы «Без исхода», «Два брата», «Омут», повести «Червонный валет», «Похождение благонамеренного молодого человека» и пьеса «Родственники». В 1830 году, после смерти Г. Е. Благосветлова, К. М. Станюкович становится соредактором, а затем издателем и редактором журнала «Дело». Через год предварительного заключения, 24 апреля 1885 года, К. М. Станюкович был выслан в административном порядке «под надзор полиции в местности Западной Сибири на три года». Западная Сибирь тогда считалась «местами не столь отдалёнными» в отличие от «мест отдалённых» — Восточной Сибири и Сахалина.

Ссылку К. М. Станюкович должен был отбывать в Томске. Власти полагали, что здесь писатель будет находиться в политической и литературной изоляции, что ссылка сокрушит его неуёмную энергию и талант. Но эти надежды не оправдались. В Томске писатель обрёл верных друзей — здесь, на страницах «Сибирской газеты», он продолжал свою публицистическую и литературную деятельность. И, наконец, здесь «произошло некое чудо — писатель, печатавшийся уже более двух десятков лет, вдруг получил как бы второе дыхание, вторую литературную молодость, притом более цветущую» [3] . Цикл «Морские рассказы», который К. М. Станюкович начал писать в Томске, принёс ему мировую известность.

К. М. Станюкович прибыл в Томск 17 апреля 1885 года. Томск вначале произвёл скверное впечатление на писателя и его семью: раздражали невыносимая жара, пыль и «ужасающая грязь».

Томск в то время имел почти 37 000 жителей, из сибирских городов он уступал первенство по народонаселению только Иркутску. В промышленности было занято чуть

более тысячи человек. Город развивался как торговый центр на Московском тракте, как перевалочная база транзитных грузов.

В описываемое время Томск готовился стать университетским городом. Главный корпус уже был подготовлен к занятиям. Однако царское правительство всё ещё не решалось открыть университет.

Томск и до открытия университета был наиболее «образованным и литературным» городом Сибири. Он имел мужскую и женскую гимназии, реальное училище. Народная библиотека, основанная в 1871 году, считалась лучшей в Сибири, а в книжном магазине П. И. Макушина подбор книг был на уровне столичных магазинов.

К. М. Станюкович стал своим человеком в книжном магазине и многие часы проводил в библиотеке. Но главное «благо томского жития» сказалось в том, что писатель впервые за многие годы получил возможность писать без спешки, избавился от литературной подёнщины, которая, как он чувствовал сам и как это отмечалось его критиками, «заедала», губила его талант.

Арест и ссылка лишили К. М. Станюковича общения с эмигрантами-народниками, с литературным миром столицы, но и в Томске он встретил большую группу активных деятелей народничества. Его ближайшими друзьями стали Ф. В. Волховский (И. Брут), С. Л. Чудновский, А. И. Иванчин-Писарев, Д. А. Клеменц. Все они были политическими ссыльными и занимали руководящее положение в «Сибирской газете», в которой сотрудничали также и народовольцы Г. Ф. Зданович, Л. Э. Шишко, старший брат «князя-бунтовщика» П. А. Кропоткина астроном А. А. Кропоткин, каракозовец П. Ф. Николаев. Печатался в «Сибирской газете» и писатель-томич Н. И. Наумов. Вскоре «Сибирская газета» стала для К. М. Станюковича общественно-политической и литературной трибуной.

В Томске, кроме «Сибирской газеты» и официальных «Томских губернских ведомостей», издавался ещё «Сибирский вестник».

«Сибирская газета» (основана в 1881 г. известным сибирским книготорговцем П. И. Макушиным) была газетой «сибирских патриотов» — областников и политических ссыльных, а «Сибирский вестник», созданный за месяц до приезда в Томск К. М. Станюковича, полностью стоял на стороне местных властей.

«Между этими органами, — писал К. М. Станюкович, — конечно, вечная полемика; но, разумеется, сочувствие порядочных людей на стороне „Сибирской газеты“, а не „Сибирского вестника“, где работают по большей части все герои процессов… натурально, уголовных» [4] .

Официальным редактором-издателем «Сибирского вестника» значился широко известный томичам весёлый гуляка и плут, присяжный поверенный В. П. Картамышев. В одном из фельетонов К. М. Станюкович, выступая под псевдонимом «Старый холостяк», писал о Картамышеве, что «черты Хлестакова совмещались в нём с чертами Подхалимова. Бесшабашность редко трезвого ташкентца сплеталась с какой-то наглой беспринципностью ничего не боящегося человека. Он говорил обо всём на свете с ноздрёвским апломбом» [5] . Двенадцать лет спустя А. П. Чехов, встретив в Томске того же Картамышева, так характеризовал его: «Местный Ноздрёв, пьяница и забулдыга» [6] .

Фактическим редактором «Сибирского вестника» стал Е. Корш — бывший адвокат, высланный в Томск за растрату денег своих клиентов, а ведущими сотрудниками — крупнейший московский банкокрад П. М. Полянский и другие высланные за уголовные дела (взятки, мошенничество и пр.). Большинство из них, очутившись в ссылке, по протекции влиятельных лиц устраивалось на «тёпленьких местечках», проникало в государственный аппарат.

За спиной «Сибирского вестника» стоял губернатор И. И. Красовский и не менее весомое лицо — попечитель Западно-Сибирского учебного округа В. М. Флоринский. Их объединяла ненависть не только к «Сибирской газете», но и к Томскому университету. Они были единодушны в своих домогательствах закрыть ещё не открытый университет, считали, что в Томске не должно быть ни университета, ни «Сибирской газеты». Красовского и Флоринского поддерживали такие столпы реакции, как М. Н. Катков, редактор «Московских ведомостей», обер-прокурор святейшего Синода К. П. Победоносцев и министр внутренних дел граф Д. А. Толстой.