В мире античных свитков
Шрифт:
Традиция об афинской библиотеке нашла отражение и у других авторов (ср. Athen. 1, 3). Афинский тиран Писистрат действительно оказывал покровительство наукам и литературе, не случайно именно с его именем предание связывает редактирование гомеровских поэм.
Многие частные лица в Афинах обладали большими собраниями книг. Значительной библиотекой обладал Эврипид, в трагедиях которого особенно заметны следы «книжной» культуры (не случайно в комедии «Лягушки» Аристофан заставляет драматурга гордиться тем, что давал искусству «сок болтовни, настоянный на книгах»). Большая библиотека была у афинянина Эвтидема (Xen. Mem., IV, 2, 8), в которой были широко представлены книги по астрономии, геометрии, медицине — и, конечно, поэмы Гомера.
Афинский гражданин мог выбрать на книжном рынке все, что его интересовало. Ксенофонт в своих «Воспоминаниях о Сократе» упоминает о литературном произведении софиста Продика, которое называлось «Выбор Геракла». Учитель Геракла Лин разложил перед своим учеником ряд книг на выбор — там были произведения Орфея, Гомера, Гесиода, Хойрила, Эпихарма. Но Геракл выбрал… поваренную книгу, сочинение некоего Сима. Такой вариант мифа о Геракле мог появиться только там, где торговля книгами
Что здесь имеется в виду под орхестрой, и можно ли считать, исходя из этого намека, что орхестра афинского театра Диониса была местом, где торговали книгами, когда там не было театральных представлений?
Вряд ли такое предположение допустимо. Театральное представление в те времена было священнодействием, и поэтому сам театр был неким подобием храма. Скорее всего, здесь надо принять точку зрения тех исследователей, которые видят в упомянутой Платоном орхестре юго-западную часть агоры Афин (RE, Hbd. 35, 1939, Sp. 883–885), которая так называлась. Когда-то здесь действительно была орхестра, но культовое назначение этой площадки было забыто после того, как в конце VI века до н. э. на юго-восточном склоне Акрополя в священном участке Диониса появилась новая орхестра, вокруг которой и возник театр. Старая же орхестра, сохранив свое название, стала частью торговых рядов, располагавшихся по всей афинской агоре. Здесь стояли статуи тираноубийц Гармодия и Аристогитона. Именно здесь и продавались книги, о чем говорится в «Апологии Сократа». Это упоминание можно сопоставить и с сообщением Диогена Лаертского (II, 3, 11), что Анаксагор был первым философом, который стал публиковать свои труды.
Нам трудно представить себе, как конкретно выглядели эти первые издания философских книг. Но уже вскоре после издания сочинений Анаксагора на афинском книжном рынке стали довольно часто встречаться книги философского содержания. Из одного места сочинения Диогена Лаертского (IX, 40) мы узнаем, что Платон вознамерился собрать и сжечь все сочинения Демокрита, философа-материалиста, которого Платон особенно ненавидел. Но пифагорейцы Амикл и Критий отговорили его, указав ему на безнадежный характер такой попытки — слишком многие люди хранили у себя сочинения Демокрита. Но тот же автор рассказывает, как в Афинах подобное мероприятие было осуществлено в государственном порядке: сочинения софиста Протагора, обвиненного в безбожии, были собраны в одно место государственными глашатаями Афин (отобравшими эти книги у граждан) и сожжены на городской площади.
Лавка книгопродавца в Афинах была не только местом, где любители изящной словесности и ревнители науки могли приобрести нужные им книги, но одновременно и литературным, а, может быть, и политическим клубом: здесь можно было услышать последние литературные новости, потолковать о книжных новинках. Упоминавшийся уже здесь Диоген Лаертский (VII, 2) рассказывает о Зеноне из Кития, как тот, потерпев кораблекрушение близ афинского порта Пирей, скитался по Пирею, пока не нашел приюта в лавке книготорговца (имя философа могло быть там известно).
Так как издание книг требовало особо высокой квалификации, не все греческие полисы могли наладить у себя это производство. Поэтому книги из Афин и других городов, где они изготовлялись, экспортировались в различные части эллинского культурного мира, иногда очень отдаленные, как, например, в греческие колонии, расположенные по берегам Понта. Мы узнаем об этом из вскользь брошенного замечания Ксенофонта. Автор, сочетавший в себе литератора и солдата, упоминает в «Анабасисе» (VII, 5, 12–14) о Салмидессе, городе и области, расположенной вдоль западного побережья Черного моря. Здесь часто терпели крушение греческие корабли, направлявшиеся в Понт (известие это подтверждает и Страбон — VII, 6, 1), так как пустынная и скалистая береговая полоса была здесь открыта для ветров. «Здесь многие из плывущих в Понт кораблей садятся на мель и их потом прибивает к берегу, так как море в этом месте на большом расстоянии очень мелководно. Фракийцы, живущие в этих местах, отмежевываются друг от друга столбами и грабят корабли, выбрасываемые морем на участок каждого из них. Рассказывают также, что до размежевания многие из них погибали, убивая друг друга во время дележа добычи. Там находили много кроватей, сундуков, книг и других вещей, какие морские торговцы обычно перевозят в деревянных ящиках» [139] .
139
Еще в VII в. до н. э. Архилох знал, что Салмидесс — гибельное место для моряка. Призывая все беды на голову изменившего ему друга, он писал:
Пускай близ Салмидесса ночью темной Взяли б фракийцы его…Этот рассказ Ксенофонта является редким свидетельством, подтверждающим предположение о ведущей роли самых развитых государств Эллады в производстве книг и книготорговле.
Одна афинская пословица случайно сохранила нам имя человека, занимавшегося торговлей книгами и возившего их в далекие страны. Она приведена в словаре Суды и у Зеновия (Suda, s. v. ; Zenob., V b). По-русски ее можно передать примерно так: «Торгует речами за морем Гермодор». По поводу этой пословицы словарь Суды сообщает нам следующее: «Гермодор был учеником Платона и торговал его сочинениями, вывозя их в Сицилию». Надо заметить, что Гермодор был не только деловым человеком, но и литератором, написавшим целую книгу о своем учителе Платоне (см. Diog. Laert., III, 66). По-видимому, Гермодор был первым издателем сочинений Платона, а издательское дело и книготорговля, как уже говорилось, были тогда тесно связаны. Разумеется, то, что издателем сочинений философа выступает его ученик, тоже не является случайным обстоятельством — близость к автору облегчала ему задачу редактирования сложных по композиции и содержанию философских диалогов Платона.
Далеко не все античные писатели издавали свои труды при жизни. Многие произведения Аристотеля были изданы лишь после его смерти. Историю их издания подробнейшим образом рассказывает Страбон (XIII, 2, 54): «Аристотель передал свою библиотеку Феофрасту, которому он оставил также и свою школу. Аристотель был первым из известных нам людей, который составил собрание книг и подал пример египетским царям, как надо составлять библиотеку. Феофраст передал библиотеку Нелею, который привез ее в Скепсис. Нелей оставил ее своим наследникам, лицам, к науке и образованию непричастным. Те держали эти книги взаперти и не заботились о них. Когда же они проведали о деятельности царей Атталидов (которым Скепсис был подвластен), разыскивавших книги для своей библиотеки в Пергаме, они скрыли эти книги в каком-то погребе под землей. Позже, уже поврежденными от сырости и червей, книги Аристотеля и книги Феофраста были проданы потомками Нелея за большие деньги Апелликону Теосцу. Этот Апелликон был скорее библиофилом, чем ученым. Стараясь восстановить изъеденные червями места, он переписал текст на новые копии (антиграфы), неверно дополняя тексты, и издал эти книги полными ошибок. Так получилось, что перипатетики — как те, которые принадлежали к первому поколению учеников Аристотеля, так и те, кто жили после Феофраста — не имели возможности деятельно заниматься философией, а только провозвещали основные положения учения Аристотеля, вследствие того, что у них вовсе не было книг их учителя, за исключением весьма немногих, и то в основном принадлежавших к эксотерическим сочинениям. Более поздним перипатетикам, с момента, как эти книги вышли в свет, предоставились гораздо большие возможности заниматься философией и следовать учению Аристотеля. Но все же они были вынуждены по многим вопросам высказывать утверждения, основанные на догадках, вследствие множества ошибок [140] . Многое, к этому добавил и Рим. Ведь сразу же после смерти Апелликона Сулла, взяв Афины, увез его библиотеку. После того, как она была привезена в Рим, грамматик Тираннион, будучи приверженцем школы Аристотеля, взял на себя заботы о книгах. Он сумел угодить лицу, поставленному над библиотекой. (Имели дело с ней) и некоторые торговцы книгами, использовавшие плохих писцов и не сверявшие копии с оригиналом — что часто случается и с другими книгами, которые пишутся для продажи, и здесь, и в Александрии» [141] .
140
Имеются в виду ошибки, сделанные при восстановлении поврежденных книг с произведениями Аристотеля.
141
Под словом «здесь» имеется в виду, скорее всего, Рим.
В этом сообщении Страбона не все сказано с достаточной ясностью. Из него трудно составить себе представление о характере библиотеки Аристотеля — состояла ли она из сочинений самого философа, или же она содержала книги и других авторов. В пользу второго предположения говорит то, что Страбон с похвалой отзывается об искусстве Аристотеля составлять библиотеку, которое у него переняли Птолемеи. Это утверждение имело бы мало смысла, если бы речь шла о сочинениях только самого философа. В пользу того, что подбор книг в библиотеке Аристотеля был разнообразным и включал в себя произведения многих авторов, можно высказать ряд априорных соображений: это, во-первых, любовь к книгам, за которую Аристотель, еще обучаясь в Академии Платона, получил прозвище «книгочея»; во-вторых, особенность его творчества, одним из характерных признаков которого является постоянное внимание к учениям других философов, его предшественников.
Трудно также допустить, что до Апелликона главные сочинения Аристотеля не были известны (существуют достаточно веские соображения, свидетельствующие против такого предположения). Но как бы то ни было, ясно одно — широкое распространение труды Аристотеля получили после того, как они были изданы в Риме Тираннионом и Андроником Родосским. Андроник объединил сочинения Аристотеля в тематические группы, каждая из которых трактовала проблемы одной научной дисциплины. Помимо этого, в качестве приложения к изданию он составил парафразы и пояснения ко многим произведениям Аристотеля и написал введение в изучение философии Аристотеля и Феофраста, в котором, как предполагают, он изложил жизнеописание каждого из них, включив также в это сочинение текст завещаний обоих философов, и дал список их произведений, составленный в соответствии с его систематизацией. Можно догадываться, что там шла речь и о подлинности перечисленных произведений философов. Таким образом, это было одно из первых (если не самое первое) научно-критическое издание сочинений великого мыслителя древности, составленное по принципам, близким к тем, которые существуют в настоящее время.