В мире фантастики и приключений. Тайна всех тайн
Шрифт:
— Какие функции выполняли вы па корабле?
— Я был вторым пилотом.
— Расскажите трибуналу, что произошло на борту «Голиафа» во время упомянутого полета двадцать первого октября, по предварительно разъясните, в каком положении находился корабль и каковы были поставленные перед ним задачи.
— В восемь тридцать по бортовому времени, идя с гиперболической скоростью, мы пересекли периметр спутников Сатурна и начали торможение, которое продолжалось до одиннадцати. За это время мы погасили гиперболическую скорость и на двойной круговой нулевой приступили к маневру выхода на круговую орбиту, чтобы с нее вывести в плоскость кольца искусственные спутники.
— Двойной нулевой вы называете скорость пятьдесят два
— Да, господин председатель. В одиннадцать кончилась моя вахта, но, поскольку из-за постоянных возмущений при маневрировании приходилось непрерывно вводить курсовые поправки, я только поменялся местом с первым пилотом. С этого момента он вел корабль, а я выполнял обязанности штурмана.
— Кто вам приказал так поступить?
— Командир, господин судья. Да в таких условиях иначе и нельзя было поступить. Наша задача заключалась в том, чтобы подойти в плоскости кольца как можно ближе, — но, естественно, оставаясь на безопасном расстоянии, — к границе Роша, с практически круговой орбиты запустить поочередно три автоматических зонда и, управляя ими дистанционно, по радио ввести их в пределы зоны Роша. Один зонд нужно было затем ввести в щель Кассини, то есть в пространство, отделяющее внутреннее кольцо Сатурна от наружного, а два остальных предназначались для контроля его движения. Может, объяснить это подробнее?.
— Да, пожалуйста.
— Слушаюсь, господин председатель. Кольца Сатурна образованы множеством мелких глыб и обломков и разделены щелью шириной около четырех тысяч километров. Искусственный спутник должен был, облетая планету внутри щели, передавать информацию о возмущениях гравитационного поля, а также о внутренних взаимных перемещениях тел, из которых состоят кольца. Однако вследствие пертурбаций спутник очень скоро был бы выброшен из этого пустого пространства либо в пределы внутреннего кольца, либо в пределы наружного и там, естественно, просто раздавлен. Чтобы этого не случилось, следовало запустить специальные спутники, имеющие ионные двигатели с относительно малой тягой, порядка одной четвертой — одной пятой тонны. На этих двух спутников-«сторожей» возлагалась задача с помощью радиолокаторов следить за тем, чтобы зонд, находящийся внутри щели, не покидал ее. Их бортовые вычислительные машины должны были рассчитывать соответствующие поправки для этого зонда и в нужный момент запускать его двигатели. Ожидалось, что в результате он сможет работать до тех пор, пока не израсходует топливо, то есть около двух месяцев.
— Для чего понадобилось запускать два контрольных спутника? Вы не считаете, свидетель, что хватило бы одного?
— Конечно, хватило бы, господин судья. Другой «сторож» был просто резервным, на случай, если первый откажет или будет уничтожен каким-нибудь метеоритом. С Земли, при астрономических наблюдениях, пространство вокруг Сатурна кажется, если исключить кольца и луны, пустым, но в действительности оно изрядно замусорено. Избежать столкновения с мелкими частицами в таких условиях, разумеется, невозможно. Именно поэтому нам приходилось держать круговую орбитальную скорость, — ведь практически все обломки крутятся в экваториальной плоскости Сатурна с его первой космической скоростью. Это уменьшало шансы столкновения до разумного минимума. Кроме того, на корабле имелась противометеоритная защита в виде выстреливающихся экранов; команда подавалась либо с пилотского пульта, либо соответствующим автоматом, сопряженным с корабельным локатором.
— Скажите, свидетель, вы считали задание трудным или опасным?
— Оно не было ни особенно опасным, ни слишком трудным, господин судья, при условии четкого выполнения всех маневров и отсутствии препятствий. Окружаю — и ее Сатурн пространство считается у нас свалкой похуже, чем район Юпитера, но зато ускорения, необходимые для маневров, гораздо меньше, чем вблизи Юпитера, и это дает значительные преимущества.
— Кого
— Пилотов, господин судья, ну и штурманов.
— Одним словом — космонавтов?
— Да, господин судья. Незадолго до двенадцати часов по бортовому времени мы фактически подошли к внешнем границе кольца.
— В его плоскости?
— Да. На расстояние примерно тысячи километров. Индикаторы уже там показывали значительную запыленность. Мы регистрировали около четырехсот пылевых микростолкновений в минуту. В соответствии с программой мы вошли в зону Роша над кольцом и, находясь па круговой орбите, которая была практически параллельна щели Кассини, приступили к выполнению задания. Первый зонд мы запустили в пятнадцать часов по бортовому времени и с помощью радиолокатора ввели его в щель. Это, собственно, и было моей задачей. Пилот помогал мне, поддерживая минимальную тягу. Благодаря этому мы вращались практически с той же скоростью, что и кольца. Кэлдер маневрировал очень искусно. Он держал как раз такую тягу, которая позволяла правильно ориентировать «Голиаф», — носом вперед, без тяги корабль сразу бы начал кувыркаться.
— Кто находился и рубке кроме вас и первого пилота?
— Все. Вся команда, господин судья. Командир сидел между мной Кэлдером, ближе к нему, — так он поставил свое кресло. Позади меня устроились инженер и электроник. Доктор Барнс сидел, кажется, за командиром.
— Вы в этом не уверены, свидетель?
— Я не обратил на это внимания. Я всё время был занят, и потом трудно увидеть, сидя в кресле, что делается сзади. Спинка слишком высока.
— Зонд был введен в щель визуально?
— Не только визуально, господин судья. Я всё время поддерживал с ним телевизионную связь и, кроме того, пользовался радиодальномером. Вычислив параметры орбиты зонда, я убедился, что он сел удачно — примерно посредине пустого пространства между кольцами, — и сказал Кэлдеру, что готов.
— Что вы готовы?
— Да, к выведению следующего зонда. Кэлдер включил лапу, крышка откинулась, но зонд застрял.
— Что вы называете лапой?
— Поршень, которым приводится и движение гидравликой и выталкивает зонд из наружной пусковой шахты после открытия люка. На корме имелись три такие установки, и нужно было трижды повторить один и тот же маневр.
— Значит, второй спутник не покинул корабль?
— Нет, он застрял в пусковой шахте.
— Объясните подробно, как это случилось.
— Очередность операций такова: сначала открывается наружная крышка, потом включается гидравлика, а когда приборы сообщают, что спутник пошел, включается пусковой автомат. Автомат дает зажигание с задержкой сто секунд, — это достаточное время, чтобы его выключить в случае аварии. Автомат запускает малый стартовый двигатель на твердом топливе, и спутник отходит от корабля собственной тягой, пятнадцатисекундной тягой порядка тонны. Всё дело и том, чтобы он отошел от корабля как можно быстрое. Когда стартовый двигатель выгорает, автоматически включается ионный двигатель, находящийся под дистанционным контролем штурмана. В данном случае Кэлдер уже включил пусковой автомат, так как спутник начал выходить, а когда он внезапно застопорился, первый пилот попытался выключить автомат, но это ему не удалось.
— Свидетель, вы уверены, что первый пилот пытался выключить пусковой автомат зонда?
— Да, он возился с рукояткой, которая стояла в заднем положении, но — не знаю почему — заряд всё-таки воспламенился. Кэлдер крикнул: «Блок!» — это я слышал.
— Крикнул «блок!»?
— Да, что-то там заблокировалось. Оставалось еще около полминуты до запуска стартового двигателя, и Кэлдер старался вытолкнуть зонд, увеличивая давление, манометры показывали максимум, но зонд сидел как запрессованный. Тогда Кэлдер отвел поршень и снова включил его, мы все почувствовали, как он ударил в зонд — словно молотом.