В мире фантастики и приключений. Выпуск 10. Меньше - больше. 1988 г.

Усова Галина Сергеевна

— О! С самых Черный Времен!

— То есть, когда крэги стали служить джасперианам, — констатировал Юрг.

— Ну, тогда все понятно, — возгласил Юхан. — Крэги стали новыми богами джаспериан, а старых за ненадобностью сволокли сюда, запечатали и закляли страшным проклятием, чтобы никому не повадно было возрождать отжившую религию.

— У нас никогда не было запретных богов, — проговорила мона Сэниа, устало вытягивая ноги. — Кто кому хотел, тот тому и молился. А древних богов вспоминают по-доброму, как прапрадедушек.

— М-да, — протянул Юхан, — с этой стороны мы тоже не подобрались к разгадке… Полторы тысячи лет — такими сроками оперируют археологи, а не космолетчики, как

мы с Юриком.

— Стоп! — Юрг вскочил на ноги. — Полторы тысячи лет? Я не археолог, но могу поручиться, что зерно в кувшинах, что стоят в соседней пещере, раз в десять моложе. Кто принес его сюда так недавно?

— Значит, кто-то из рода Муров нарушал запрет и спускался сюда… Впрочем, в королевских архивах об этом ничего не говорится. И планов подземелья никто не знает. Мы можем беспрепятственно перенестись в любой из замков Джаспера, это привилегия членов королевского дома, но подземелье запретно и для нас.

— Но почему, почему, почему?

Кукушонок, давно уже хохлившийся, как от ветра, сделал такое движение, словно хотел взлететь.

Никто не обратил на него внимания.

— А когда его построили?

— И на это ответить трудно, — пожала плечами Сэниа. — Во всяком случае, пещеры существовали всегда. Затем отсюда стали брать камень для строительства замков, задолго до Черных Времен. От пещеры к пещере пробивали подземный ход — так возник древний лабиринт.

— У нас на Земле так же. Древних лабиринтов полным-полно, но таких протяженных, как этот — ни одного. Он тянется до самого королевского дворца?

— Не исключено. Хотя… Из всех современных замков дворец был построен последним. Уже после Черных Времен.

— Послушай, Сэнни, мы уже полгода слышим об этом кошмаре, но ни разу не было времени толком расспросить, что же у вас приключилось?

— Это очень грустная история, муж мой, но мы сейчас в достаточно невеселом месте, так что мой рассказ прозвучит кстати… Я постараюсь быть краткой, потому что никто не оставил подробной летописи. Не до того было.

— Ты все-таки поподробнее, сестренка, — попросил Юхан, доливая ей кофе в золотую чашечку — другой не нашлось.

— Были возведены замки, потом выросли города, прошло время рыцарей, купцов, век Просветления Разума; затем пришла эра Великой Техники. Все это получилось как-то сразу. То стояли примитивные станочки, то начали строиться промышленные гиганты. И между ними — всего одна сотня лет! Только Джаспер был способен на такой немыслимый скачок.

Юрг задумчиво почесал в затылке:

— Думаешь — только Джаспер? Ну, ну…

Она посмотрела на него с грустью:

— Я просто надеюсь, что только Джаспер мог быть способен на такое сумасшествие, потому что за следующие пятьдесят лет мы буквально отравили нашу планету. Реки, моря, воздух — все было загажено, леса катастрофически вырублены, звери почти истреблены… Разумеется, чему-то можно было и порадоваться: джаспериане владеют даром мгновенного перехода через н_и_ч_т_о_, и теперь этот дар был использован для путешествий во Вселенной. Было привезено кое-что полезное: семена, дающие небывалый урожай, некоторые металлы; тогда же с какой-то из планет другой галактики привезли и крэгов.

— Так они — чужаки на Джаспере? — подскочил Юрг.

— Да. Но их родная планета была сожжена взрывом сверхновой. Потому-то для них самым горячим желанием и является уйти на какую-то пустынную планету, где они будут доживать свой век в гордом одиночестве. За это они и служат всю жизнь нам… Но давай по порядку. Итак, мы практически лишились естественных условий — катастрофически растущее население приходилось кормить искусственными продуктами, в дома подавался плохо очищенный воздух, вода синтезировалась… Тогда-то

самые богатые семейства стали создавать свои усадьбы-крепости, средневековые снаружи и вполне современные внутри, рассчитывая вести там натуральное хозяйство. Но и скот, и семена злаков уже изменили свою природу. И люди начали умирать от этой нечеловеческой еды, питья и воздуха. Я не знаю, как называется эта болезнь, но она тоже была стремительна в своем развитии и прежде всего накинулась на тех, у кого не было усадеб-крепостей… Что ж, этими людьми никто не дорожил ведь на их место вставали механические рабы — сервы, которых сотнями штамповали заводы. Вот я и думаю, что о подземелье, как об идеальном убежище, вспомнили именно тогда. И начали приводить в порядок.

— А зачем же столько золота? — спросил Юхан. — Вон даже потолки в пещерах и те обшиты плиточками.

— Да, не вяжется, — покачал головой Юрг. — Вряд ли в подземелье хотели отсиживаться на случай восстания бедноты, и без того благополучно вымирающей от тотальной аллергии.

Нет, здесь что-то поглубже…

— Мы опять перебили тебя, сестричка, — сокрушенно проговорил Юхан. — Ты уж нас прости, мужланов.

— Собственно, досказывать осталось немного. Против этой болезни, для которой у нас так и нет названия, нашли лекарство. Обрадовались. Сколько-то там лет принимали — не то десять, не то двадцать. И ничего. А потом началась повальная слепота… Даже дети, и то поголовно рождались слепыми. Наверно, мир наших предков прекратил бы свое существование, если бы не крэги. С давних времен кто-то подметил, что если крэг — а их содержали как ручных птиц — садится на плечи и кладет клюв на голову ребенка, тот сразу становится в несколько раз зорче. Попробовали то же самое со слепыми — зрение к ним вернулось! Правда, видели не они сами, а крэги, но как-то все увиденное передавалось из мозга птицы в мозг слепцов. Я не биолог, тонкостей не знаю: может Гэль объяснит?

— Нет, — покачал головой юноша. — Мы не знаем, на каком принципе идет передача информации, а крэги не разрешают себя исследовать. Поэтому и невозможно создать прибор, заменяющий живого крэга. Так что мы, потомственные лекари, тоже ничего не знаем.

— Ну, а потом был заключен Великий Уговор, определяющий службу и плату, и крэги стали нашими добрыми гениями… если не богами.

— Но при чем тут подземелье? — допытывался Юрг.

Он нутром чуял, что все это как-то связано, но ни одной цепочки пока не находилось.

Пестрый крэг снова встрепенулся, словно хотел сняться со своего привычного места. Юрг рассеяно погладил его.

— Ни Уговор, ни Запрет, ни Древние Законы тогда не были записаны. Это сделали гораздо позднее, когда планета снова зажила нормальной жизнью.

Она проговорила это просто и спокойно, но все невольно склонили головы. Увенчанная аметистовой короной из перьев, освещенная тусклым факелом, она, казалось, притягивала к себе тяжелый свет, нисходящий с золотого потолка; Юрг смотрел на нее — преступившую древние законы своей земли, отверженную и преследуемую, отрекшуюся от своего королевского рода и, может быть, впервые по-настоящему понимал, какая же сказочная царевна досталась в жены ему, Иванушке-дурачку…

— Вот, собственно, и все, — закончила она свой рассказ.

— Теперь мы живем на зеленом Джаспере, и дышим чистым воздухом, и пьем прозрачную воду, и нас так мало, что порой мы месяцами не видим друг друга. Ведь Черные Времена пришли оттого, что джаспериан не смогла прокормить истощенная планета. Мы помним это и больше чумы боимся ужаса нового перенаселения.

Наступила долгая пауза. С зеленым Джаспером, обреченным на одичание в одиночестве, было все ясно, но вот подземелье так и осталось тайной за семью печатями.