В мире фантастики и приключений. Выпуск 1
Шрифт:
– Какие новости?
– Взволнованный Костров уже спускался из своего мезонина.
Петр Сергеевич заложил руки за спину и торжественно произнес:
– Приказ из Москвы, Андрей Николаевич, вам, вашей дочери и Юрию Павловичу сегодня же вылететь в Москву.
– То есть как?
– Костров заволновался ужасно.
– Без вакцины? Об этом и речи не может быть!
– Простите, Андрей Николаевич, - вмешался я, - время, знаете ли, военное. Приказ говорит точно: отправить вас троих сегодня ночью. Отвечает Петр Сергеевич. Вам ничего не сделают, а его могут судить по законам военного времени.
Петр
Костров нахмурился и молчал.
– Вы можете, - сказал я, - в Москве добиться, чтобы розыскам вакцины был придан более широкий размах.
Костров насторожился и посмотрел на меня.
Я продолжал, стараясь, чтобы слова мои звучали как можно простодушней и искренней:
– Разумеется, я останусь здесь, но что я могу сделать один, без достаточного опыта? А вы можете потребовать, чтобы послали более квалифицированного следователя.
Он посмотрел на меня из-под сердито нахмуренных бровей. Минута колебаний, и профессор решился.
– Хорошо, - сказал он.
– Я полечу, но имейте в виду, что я буду жаловаться не только на тех, кто послал именно вас на это ответственнейшее дело, но и на вас самих. Вы проявили не только неопытность и неумение, но и недопустимую лень, и прямую халатность.
Я молча поклонился.
Петр Сергеевич облегченно вздохнул. У него и так было хлопот по горло. При всей привязанности к семье Костровых, он очень хотел, чтобы они уже были в Москве.
– Завтракайте и собирайтесь, - сказал он.
– Часа через два надо ехать на аэродром.
– Часа через два?
– Валя засуетилась.
– Ой-ой! Надо же поесть что-нибудь. Я тогда печь не буду топить. Чайник на лучинках согрею и поедим холодного. Ладно, товарищи? Юра, идите за водой сейчас же. Скорей, скорей!
– Есть идти за водой!
– весело рявкнул Вертоградский и, смешно выворачивая ноги, размахивая руками, выбежал из комнаты.
Петр Сергеевич подошел к Кострову и спросил:
– То, что вы берете с собой, у вас уложено?
– Главное украдено, - ответил Костров, - а остальное - вздор.
– Вы бы лишние бумаги сожгли. Все-таки тыл противника…
– Что ж, это правильно. А где жечь?
– Да хоть в печке, - сказал я.
– У меня все ненужное свалено в угол. Сейчас я начну сносить.
Он ушел наверх за бумагами. На меня он так и не посмотрел. Он просто не замечал моего присутствия. Меня так и подмывало сказать ему, что вакцина уже у меня в кармане и сердиться на меня не за что, но я сдерживался. Мне хотелось закончить дело так, чтобы в Москве не пришлось спорить, виноват Вертоградский или не виноват.
– Когда же вы вакцину найдете?
– спросил Петр Сергеевич.
– Успеем, - сказал я.
– Вы можете позавтракать с нами?
– Откровенно говоря… - покачал головой Петр Сергеевич, - с временем туго.
Я посмотрел ему прямо в глаза и сказал:
– Позавтракайте.
Он прищурился, размышляя. Он понял, что даром я бы не стал настаивать.
– Хорошо, - сказал он.
Костров спустился сверху со связкой бумаг, положил их в печь и отодвинул заслонку. Я протянул ему спички, но он
Андрей Николаевич по-прежнему был молчалив и хмур. Он поднимался наверх, спускался, таща кипы бумаг, и как будто не замечал охватившего всех возбуждения.
Общими усилиями накрыли на стол. Принесли колбасу, соленые грибы и большой горшок кислого молока. Костров свалил у камина последнюю пачку бумаг и коротко сказал:
– Всё.
Валя внесла чайник.
– Прошу вас, товарищи, - сказала она, - на последний торжественный завтрак в лесной лаборатории профессора Андрея Николаевича Кострова.
Глава десятая
I
Мы сели вокруг стола. Вертоградский посмотрел на Кострова умоляюще.
– Андрей Николаевич, - сказал он, - вы знаете сами, что я страстный противник всякого пьянства. Вы знаете, что от рюмки водки меня пробирает дрожь отвращения. Но тем не менее кажется мне, что сегодня, ввиду чрезвычайных обстоятельств, а также того, что мы все провели тяжелую и бессонную ночь, и еще потому, что нам предстоит пробыть несколько часов на сыром, зараженном болоте, следовало бы выпить спирту, или, как иногда говорят, хлопнуть по стопочке.
– К сожалению, у меня нет спирта, - хмуро ответил Костров.
– Андрей Николаевич, - сказал Вертоградский, - я понимаю, что бывает святая ложь, но она все-таки ложь. Должен сказать, что, мучительно ненавидя этот вредный напиток, я всегда очень точно слежу за его расходованием и готов сейчас прозакладывать голову, что одна бутылка этой гадости лежит у вас в том ящике, где книги.
– Конечно, - сказал Петр Сергеевич, - по такому случаю выпить не грех.
– Может, позволишь, папа?
– спросила Валя.
Костров хмыкнул очень неопределенно.
Это можно было принять и за согласие и за отказ. Вертоградский предпочел принять за согласие.
– Я сейчас принесу, - сказал он и с такой быстротой взлетел по лестнице, что Костров не успел и слова сказать.
Впрочем, он, видимо, не собирался спорить. Он даже слегка улыбнулся торопливости Вертоградского.
Вертоградский сразу же сбежал вниз и, торжествуя, поставил на стол бутылку. Разлили по кружкам, и Валя предложила тост за Красную Армию. Вертоградский сразу же налил снова.