В мире фантастики и приключений. Выпуск 1
Шрифт:
– Я пойду вперед, навстречу поезду, - незнакомец говорил медленно и тихо.
– Когда экспресс будет подходить к станции, закройте семафор и после полной остановки опять откройте его.
Не ожидая ответа, он быстро пошел по путям на север.
Дежурный по станции, казалось, не слышал его слов. Он повернулся и ушел с перрона, забыв о встрече.
Через пятнадцать минут московский экспресс неожиданно остановился перед закрытым семафором. Впоследствии машинист говорил, что видел высокую фигуру на насыпи. Когда семафор открылся, поезд, набирая скорость, помчался вперед.
Никто не обратил внимания на нового пассажира. Проводник, открывший ему двери вагона, не помнил об этом. Высокий человек стоял у окна и молча смотрел на проносящийся мимо зимний пейзаж.
Экспресс мчался в столицу.
Худощавый брюнет, с гладко причесанными волосами, высоким лбом и блестящими черными глазами вошел в кабинет начальника управления пограничной охраны генерал-полковника Свиридова.
Генерал и раньше слышал о своем сегодняшнем посетителе, но ему не приходилось встречаться с ним. Имя профессора Леонидова, крупного ученого, было широко известно не только в Советском Союзе, но и за его пределами.
– Нам очень жаль, - здороваясь сказал генерал, - что мы были вынуждены побеспокоить вас. Но на это есть серьезные причины. Садитесь, пожалуйста.
Профессор опустился в кресло.
– Я к вашим услугам, - сказал он.
– Я не отниму у вас много времени.
– Я к вашим услугам на любое время.
Свиридов открыл ящик стола и вынул лист бумаги, фотографию и пестро раскрашенный журнал.
– С сегодняшнего утра, - сказал он, - нас очень интересует один человек.
– Он протянул профессору бумагу.
– Здесь расшифрованное донесение из штаба одного из пограничных отрядов. Прочтите его. Оно подробно освещает все события. Автор радиограммы - один из лучших наших командиров.
– Полковник Артемьев, - прочитал Леонидов.
– Это человек, который, на моей памяти, ни разу не ошибся. Его сообщение выглядит необычайным, но раз он так пишет, то значит, так и есть на самом деле.
– Разрешите я прочитаю.
Свиридов, наблюдавший за профессором, заметил, что его губы дрогнули при чтении какого-то места радиограммы.
Леонидов положил лист на стол.
– Тут не может быть двух мнений, - сказал он.
Свиридов протянул ему раскрытый журнал:
– Он?
– Не обязательно, но наиболее вероятно, - ответил Леонидов, взглянув на портрет, помещенный в журнале.
– Вы знаете этого человека?
– Знаю хорошо. Это Генри Джеффрис.
– Именно он перешел границу, - сказал Свиридов.
– Вот фотография нарушителя, сделанная на границе и переданная нам по бильдаппарату.
Профессор внимательно рассмотрел снимок.
– Да, это Джеффрис, - сказал он.
– Нет никаких сомнений.
– Мы тоже пришли к такому заключению, - сказал Свиридов.
– Я очень рад, что вы подтверждаете наш вывод. Установить личность нарушителя границы - это половина дела. Но остается другая половина. Надо знать то оружие, которым пользуется противник. Вот почему я позволил себе побеспокоить вас.
– Готов сделать все, что могу.
– У меня к вам один вопрос. Каким образом Джеффрис заставляет людей не видеть его, выполнять свои приказания и забывать о нем?
Профессор взял журнал и несколько секунд пристально смотрел на портрет. Во всю страницу был изображен человек в белом халате. Худой, с тонкими губами, он чуть насмешливо улыбался. Необычайно глубоко запавшие глаза производили неприятное впечатление.
– Генри Джеффрис, - задумчиво сказал Леонидов.
– Никогда не думал, что он может пасть так низко. Я хорошо его знаю, но лично не встречался с ним. Было время, когда он состоял со мной в регулярной переписке. Это было лет шесть тому назад. С тех пор мы не переписывались. Но месяц тому назад я получил от него письмо. Мне кажется, что именно это письмо и мой ответ на него и послужили причиной визита к нам Джеффриса.
– Вот как!
– удивился Свиридов.
– Это приятно слышать.
– Думаю, что не ошибаюсь, - продолжал Леонидов.
– Целью его появления являюсь я, и не столько я лично, сколько мой аппарат.
– Расскажите подробно, - попросил Свиридов.
– Вам придется запастись терпением, - улыбнулся Леонидов.
– Об этом не скажешь в двух словах.
– Я готов слушать сколько угодно.
– Из донесения полковника Артемьева я вижу, что он правильно понял, в чем сила Джеффриса, - начал профессор.
– Но он неправильно определяет методы его действий. Мгновенное внушение такой силы невозможно для человеческого мозга… - Свиридов кивнул головой.
– На помощь Джеффрису пришла техника. Чтобы вы лучше поняли, в чем дело, я должен коснуться вопроса о сущности гипноза. Я не буду утомлять вас научной лекцией. Скажу только то, что поможет вам ясно понять силу и слабость Джеффриса. Мысль человека с очень грубым приближением можно сравнить с радиоволнами. Я подчеркиваю, что говорю крайне упрощенно. На самом деле тут мало общего. Но такое сравнение удобно, как бывает удобно объяснять явления в электрической цепи путем аналогии с течением воды в трубах. Для экономии времени примем такой способ. Итак, каждый человек имеет в мозгу небольшую радиостанцию и приемник, очень малочувствительный при этом. Благодаря слабости передающих станций и низкой чувствительности приемников мы не слышим мыслей друг друга. Но из радиотехники известно, что и на малочувствительных приемниках можно с успехом принимать передачу особо мощных станций. То же происходит и здесь. Мысль, переданная мощным источником, воспринимается мозговым приемником и, что особенно важно, воспринимается как мысль собственная. Хорошо ли бы меня понимаете?
– прибавил профессор.
– Думаю, что понимаю, - ответил Свиридов.
– Отдельные люди, - продолжал Леонидов, - иногда обладают от природы очень сильной передающей станцией, но все же недостаточной, чтобы передать мысль с такой силой, которая заставила бы другого человека подчиниться. В этом отношении наш мозг никогда не изменится. Но внушение, гипноз - мощное средство в борьбе с психическими расстройствами, и, естественно, мысль ученых пошла по пути поисков средств, которые могли бы усилить естественную передающую станцию, сделать ее более мощной. Вам ясно?
– Вполне. Пожалуйста, продолжайте!
– Мне осталось сказать немного. Генри Джеффрис по специальности врач-психиатр. Он широко известен не только на своей родине - Австралии, но и во всем научном мире. Он достигает выдающихся успехов в лечении психических болезней главным образом потому, что от природы обладает исключительно сильной “радиостанцией”. Джеффрис - редкое явление в медицине. Но, как я уже говорил, его сила недостаточна, чтобы обеспечить успех во всех случаях. А успех ему необходим. Джеффрис стремится к славе “чудотворца” потому, что в мире капитализма слава - это деньги. Ему первому удалось напасть на верную идею “усилителя мысли”. Но когда он построил аппарат, то убедился, что он не дает нужных результатов. И причина этого заключается в том, что Джеффрис исходит из неверной точки зрения на внушение.
– А именно?
– Джеффрис не понимает, что нельзя навязывать объекту внушения свою мысль. Внушаемая мысль должна восприниматься как мысль собственная. Это очень важно. Если бы это было не так, то теоретически было бы возможно методом внушения изменять, например, политические убеждения, что в действительности совершенно невозможно. Но Джеффрис считает это возможным. Мне известно, что он пытался это делать, но, как и следовало ожидать, у него ничего не получилось. Он винит в неудаче свой аппарат, но причина не в нем.