В мире слепых и одноглазый - король
Шрифт:
— Извини, я отвлёкся от самого главного, — я глубоко вздохнул. — Что бы ты подумал, если бы я сказал тебе, что ты станешь причиной уничтожения Ордена и убийства почти всех джедаев?
— Что ты с ума сошёл, — холодно ответил Энакин.
— Тогда считай меня сумасшедшим, потому что угадай кто перейдёт на тёмную сторону, убьёт почти всех членов Ордена, включая своего лучшего друга, и превратит жизни миллионов в сущий ад. А всё из-за того дурацкого сна.
— Я тебе не верю, — твёрдо отрезал Скайуокер. — То, о чём ты говоришь просто не может быть.
— Не
— Невозможно, — начал было возражать Энакин.
— Знаю, что невозможно, — прервал я его. — Вот только Совет смирится с этим назначением, но звания магистра тебе не даст. Думаю, ты согласишься, что я никак не могу повлиять на эти решения. Так вот, о чём я. Захочешь узнать как спасти свою жену, не пасть во тьму и стать отцом двум своим детям, приходи, — при упоминании своих пока не рождённых детей лицо Скайуокера побледнело.
— Двум детям?
— Точно, — я потёр затылок. — Ты же не знаешь. Падме носит под сердцем двойню — мальчика и девочку. У них великое будущее. Надеюсь, тебе хватит мозгов послушать того, кто хочет тебе добра, потому что иначе твоя судьба будет весьма печальной.
Закончив фразу, я тут же покинул покои джедая. Я остался доволен нашим разговором. Теперь дело за малым. Думаю, что, когда вернусь с миссии, Энакин уже будет готов меня выслушать. Правда, меня беспокоит одна вещь. Даже если он придёт и согласится на всё, что угодно ради того, чтобы Падме выжила, поверит ли он в то, что Палпатин — владыка ситх? Сможет ли помочь мне в моём начинании спасти Орден или ограничится только спасением своей жены?
=== Глава 24. День, изменивший всё ===
Сэм ушёл, оставив Энакина сидеть на полу его комнаты. Избранный ещё долго смотрел на дверь, прокручивая в голове слова, сказанные Гиланом. Рассказ парня вряд ли можно было назвать правдоподобным, но нужно было хорошо знать Сэма, чтобы понимать, что он не шутил и не пытался как-то обмануть или запутать Скайуокера. Почему он открыл такую правду только Энакину? Почему хочет, чтобы ему поверили? И что сделает, если это произойдет? На эти вопросы у Избранного не было ответов.
Джедай не знал, что ему делать со столь внезапно всплывшей информацией. На него, будто сбросили бомбу. Ни переварить, ни хотя бы как-то принять слова Сэма у Энакина не получилось. Оставалось только ждать и надеяться на то, что всё это было одним большим розыгрышем. Возможно так оно и было бы, если бы через пару дней Скайуокера к себе не вызвал канцлер.
Энакин и Палпатин встречались довольно часто. Во времена падаванства, это были непринужденные беседы, на которых политик интересовался прогрессом и успехами парня, но Скайуокер рос, и вместе с ним росло и внимание канцлера. После начала войны их довольно частые аудиенции стали местом куда более серьезных дискуссий. Поэтому джедай и не удивился, когда Палпатин
— Доверяешь ли ты мне? — канцлер остановился перед переходом из одной части своего кабинета в другую и томно взглянул на Энакина.
— Конечно, — парень насторожился.
— Нужна твоя помощь, сынок.
— О чём вы?
— Я полагаюсь на тебя.
— В чём? Я не понимаю.
— Ты теперь глаза, уши и голос нашей Республики, — с каждым произнесенным словом сердце Скайуокера билось всё сильней. — Энакин, я назначаю тебя своим личным представителем в Совете джедаев.
Стоило Палпатину произнести эти слова, и в голове парня невольно зазвучали аналогичные, но только сказанные Сэмом. Неужели он и правда это предвидел?
— Меня? Я магистр? Я потрясён, сэр. Но Совет сам утверждает свой состав. Они не согласятся.
— Они согласятся. Ты им нужен. Больше чем ты думаешь.
Прошло совсем немного времени прежде чем данное решение было озвучено магистрам, собравшимся в башне храма. Энакина сделали членом Совета. Несмотря на то, что инициатива исходила от канцлера, и Мейс Винду, и Йода, и все остальные проглотили это решение. Совет уступил, но был крайне возмущён происходящим. А для Избранного назначение стало именно тем, что он желал больше всего. Хотя, звание магистра ему всё-таки не дали, но это было совсем не важно. Скайуокер мог думать только об одном.
Предвидя бурную реакцию Избранного на неоднозначное решение Совета, Оби-Ван решил провести с бывшим учеником что-то вроде воспитательной беседы, во время которой постарался бы как можно мягче подвести Энакина к тому, что всё вышло как нельзя лучше, а звание магистра от него никуда не убежит. Однако реакция парня была более чем странной.
— С тобой всё в порядке? — Кеноби шёл рядом со Скайуокером, наблюдая за тем, как тот задумчиво смотрит себе под ноги.
— Что? — Избранный перевёл взгляд на бывшего наставника.
— Назначение. Как ты?
— А, да. Это ерунда какая-то. Принять меня в Совет без звания магистра… — Энакина, казалось, не так сильно беспокоило спорное решение. Разумом он словно был не здесь. Оби-Ван ждал бурной реакции, злости, обиды в словах ученика, но слышал только бессилие.
— Ты прав. В истории Ордена такого ещё не было, и это в каком-то смысле несправедливо. Но ты должен понять, что тебе оказана большая честь. Стать членом Совета в таком возрасте ещё никому не удавалось. Но Совету всё равно не нравится, что канцлер решил вмешаться в дела джедаев.
— Я не просил назначать меня, — пожал плечами Скайуокер.
— Но ты этого хотел, — Кеноби уже поскорее хотелось покончить с тем, что его попросили сделать. — Энакин, я не хотел ставить тебя в такое положение. Но правда такова, что мы смирились с твоим назначением из-за твоей дружбы с канцлером, — глубоко вздохнув, Оби-Ван продолжил. — Совет хочет, чтобы ты сообщал нам обо всех действиях канцлера, — услышав это, Избранный наконец выпал из прострации и уже в более эмоциональной манере ответил.